Про одежду вот такое вспомнилось: был такой новосибирский писатель Николай Самохин, и в каком-то произведении у него был вот такой вот занятный пассаж:
Показать скрытый текстЕсть где-то дефицитная черная икра, польские подтяжки, мокасины из оленьей шкуры и билеты на единственный самолетный рейс. Есть суповые тарелки, сборники стихов Евтушенко, электроутюги, можно, наконец, купить босоножки летом и утепленные ботинки — в разгар зимы…
Ну, конечно, требуется немалое упорство, заметил он, и крепкие нервы. А то один его знакомый, например, разыскивая среди зимы как раз теплые ботинки, чуть было умом не повредился на этой почве, чуть было не дошел до мистики и суеверий.
Дело в том, что знакомого холода застали, что называется, в белых тапочках. То есть он как ходил в своих излюбленных демисезонных полуботинках на мнкропорке, так в них и остался. Не успел купить теплую обувь. Вернее, он даже и не старался. Поскольку все предыдущие зимы были относительно теплыми, знакомого круглый год устраивали его демисезонки.
А тут — неожиданно — минус тридцать. И знакомый закуковал. Правда, он впоследствии вышел из положения: разыскал в сарае старые, немодные теперь боты «прощай, молодость», обулся в домашние тапочки, накрутил портянки из байкового одеяла, потом — целлофановые мешочки (никакой носок такую толщину уже не брал) и все это загнал в боты. Так и проходил ползимы. Не очень красиво получалось, но зато тепло.
Но до этой рационализации знакомый додумался не сразу. А сначала прыгал в своих стылых туфельках. Сослуживцы даже стали жалеть его. Что это, говорили они, Вениамин Орманович, вы себя не бережете. Купили бы теплые ботинки. На здоровье разве можно экономить.
Знакомый послушался сослуживцев и кинулся по магазинам.
В одном ему сказали:
— Были на той неделе.
В другом:
— Загляните через пару дней.
В третьем:
— Иногда завозят…
Тогда знакомый засел на целый вечер дома и составил график, согласно которому выходило, что если, отложив все дела, в течение четырех дней заняться поисками, то в одной из точек, по теории вероятности, будто бы кривая ищущего и кривая теплых ботинок должны пересечься.
Он попросил на работе четыре дня без содержания и начал поиски по этому своему графику. Но, видать, где-то в его расчеты вкралась ошибка — кривая знакомого с ботинками так и не пересеклась.
Тогда он составил новый график, рассчитанный на внезапность. Отпуска без содержания знакомый больше не брал, а заказывал по телефону такси на специально запланированное время и производил неожиданные налеты в магазины, выпадающие по графику. Так он кружил около недели, но результата опять не достиг.
Несколько дней подряд потрясенный знакомый бродил по улицам, не поднимая глаз — рассматривал ноги прохожих. Он никак не мог соединить вместе два этих противоположных факта: отсутствие теплой обуви в магазинах и присутствие ее на ногах граждан. Потом знакомый признавался, что ему тогда даже приходила в голову мысль: может, все эти люди так и родились обутыми в утепленные ботинки.
Он собрал свои графики и отправился в Главобувьторг — проконсультироваться у специалистов.
На лестнице Главобувьторга знакомому повстречался давнишний школьный приятель. Соклассник посмотрел его графики и сказал:
— Выбрось ты к свиньям свою документацию и приходи завтра к одиннадцати. Утрясем.
И ровно через сутки знакомый стал обладателем роскошных, обтекаемых, как локомотив, чехословацких ботинок на искусственном меху…
— Так что все всегда можно достать, Включая птичье молоко. Надо только иметь к кому приходить в одиннадцать. А так все есть.
Скрыть текст
Это начало 70-х, если что. Впрочем, это версия знаменитого райкинского монолога про дефисит.