Однажды в жаркий день ранней осени мне с моим знакомым, хорошим приятелем, Дролери вдруг захотелось порадовать себя мороженым, пломбиром в вафельном стаканчике. Мы расположились на скамейке у Дома Ленина и я вдруг вспомнил от кого-то услышанное: - А знаешь, одному восточному мудрецу и философу никак не удается поесть мороженое, которое он очень любит.
- А что с ним такое случилось? – поинтересовался Дролери.
- Да понимаешь, - объяснил я, - он взял на себя обет, что если он в течение дня кого-то осудит, то в этот день он не сможет съесть свое любимое шоколадное мороженое. С тех пор вот уже много лет мороженое он не ест.
Дролери задумался, а потом произнес:
- Я его хорошо понимаю.
И после небольшой паузы заговорил:
- Вот я сам, ты знаешь, человек крайне вспыльчивый и раздражительный. Но я стараюсь подавлять эти свойства моей натуры. И иногда успешно. Например, мне смачно харкнут под ноги, а я не скажу: - Спасибо, что не в лицо! Кто-нибудь небрежно бросит мусор на газон, а я не напоминаю ему: - А теперь похрюкай! Девушка идет навстречу и ковыряет в носу, полпальца туда запустила, а я молчу, не предостерегаю ее: - Палец не сломай! В метро человек напротив вдруг начинает кашлять, разбрызгивая слюни, или судорожно зевать, обдавая меня смрадным дыханием, а я терплю, не советую ему: - Рот прикрывай! И так весь день. Очень трудно сдерживаться. Особенно когда машины проносятся на красный свет прямо перед тобой, а пешеходы в свою очередь - тоже на красный свет - задумчиво пересекают улицу в самых немыслимых направлениях. Словом, я постоянно занят тем, что подавляю в себе вспыльчивость и раздражительность. Но когда я оказываюсь в переходе под часовней…
И тут он замолчал. – А что тебе переход под часовней? – полюбопытствовал я.
- Что? – переспросил Дролери, - а вот пойдем-ка, посмотрим - что! И мы отправились к входу в подземный переход под часовней. Минут двадцать мы наблюдали и за эти двадцать минут я просто в ужас пришел. Что-то непонятное происходит с людьми в этом месте. Там всего две двери, казалось бы, что может быть проще: держись правой стороны и никому не мешай! Но ничего подобного! Люди начинают двигаться совершенно хаотически и абсолютно непредсказуемо. Вот идет человек, машинально он держится правой стороны, но у самой двери что-то словно переключается в его голове и он решительно шагает к левой двери. И все десять человек, следующие за ним, в точности повторяют его маневр. А навстречу им из перехода движется встречная группа и в левых дверях образуется давка и толкотня: никто не хотел уступать. А правые двери тем временем остаются совершенно свободными. Или входящие, образумившись, идут нормально, в правые двери, но что-то перемыкает в головах у выходящих и они дружно устремляются в левые для себя двери и снова возникает толкотня. Все это необъяснимо: люди не следуют логике движения, идут, как им заблагорассудится, лезут напролом, сшибаются плечами, ведь никто и не подумает уступить дорогу. Со стороны это просто дико и очень некрасиво.
На встрече с одним американским гостем ему задали вопрос: что больше всего поразило его в нашем замечательном городе? И знаете, что он ответил? Американца больше всего поразило то, что когда он придерживал дверь в метро, чтобы она со всего размаху не ударила идущих сзади людей, его… благодарили! - Почему меня благодарили? – удивлялся американец, - разве это не само собой разумеющееся: придержать тяжелую дверь, пропустить вперед женщину с ребенком, наконец, просто улыбнуться? Может быть, где-то это и само собой разумеющееся, но только не у нас, по крайней мере, не в переходе у часовни. Добавлю еще: Новосибирск, наверное, единственный город на земле, где люди не просто не придерживают тяжелые двери в метро, а часто нарочно оттягивают их посильнее и резко отпускают, чтобы двери обрушились с чудовищной силой на позади идущих женщин, стариков, детей…
Конечно, я не за то, что бы все ходили четким строем и поворачивались по команде. Но если уж мы хотим жить достойно, в красивом и уютном городе, то, может быть, преобразование к лучшему начинать нужно прежде всего с себя? Не плевать друг другу под ноги. Не мусорить, не гадить так безбожно. И самое главное - пытаться соблюдать элементарное уважение к другим людям. Пора, в конце концов, учиться быть вежливыми. Это очень трудно. Но без этого наша жизнь никогда не изменится к лучшему.
Иосиф Бродский к концу жизни пришел к убеждению, что причина всех бед России, всех ее житейские неурядиц – в «колоссальном неуважении» людей друг к другу, причем, часто даже людей близких. Почему же мы постоянно, не замечая этого, а иногда просто с нескрываемым удовольствием проявляем, демонстрируем это неуважение?
- А что с ним такое случилось? – поинтересовался Дролери.
- Да понимаешь, - объяснил я, - он взял на себя обет, что если он в течение дня кого-то осудит, то в этот день он не сможет съесть свое любимое шоколадное мороженое. С тех пор вот уже много лет мороженое он не ест.
Дролери задумался, а потом произнес:
- Я его хорошо понимаю.
И после небольшой паузы заговорил:
- Вот я сам, ты знаешь, человек крайне вспыльчивый и раздражительный. Но я стараюсь подавлять эти свойства моей натуры. И иногда успешно. Например, мне смачно харкнут под ноги, а я не скажу: - Спасибо, что не в лицо! Кто-нибудь небрежно бросит мусор на газон, а я не напоминаю ему: - А теперь похрюкай! Девушка идет навстречу и ковыряет в носу, полпальца туда запустила, а я молчу, не предостерегаю ее: - Палец не сломай! В метро человек напротив вдруг начинает кашлять, разбрызгивая слюни, или судорожно зевать, обдавая меня смрадным дыханием, а я терплю, не советую ему: - Рот прикрывай! И так весь день. Очень трудно сдерживаться. Особенно когда машины проносятся на красный свет прямо перед тобой, а пешеходы в свою очередь - тоже на красный свет - задумчиво пересекают улицу в самых немыслимых направлениях. Словом, я постоянно занят тем, что подавляю в себе вспыльчивость и раздражительность. Но когда я оказываюсь в переходе под часовней…
И тут он замолчал. – А что тебе переход под часовней? – полюбопытствовал я.
- Что? – переспросил Дролери, - а вот пойдем-ка, посмотрим - что! И мы отправились к входу в подземный переход под часовней. Минут двадцать мы наблюдали и за эти двадцать минут я просто в ужас пришел. Что-то непонятное происходит с людьми в этом месте. Там всего две двери, казалось бы, что может быть проще: держись правой стороны и никому не мешай! Но ничего подобного! Люди начинают двигаться совершенно хаотически и абсолютно непредсказуемо. Вот идет человек, машинально он держится правой стороны, но у самой двери что-то словно переключается в его голове и он решительно шагает к левой двери. И все десять человек, следующие за ним, в точности повторяют его маневр. А навстречу им из перехода движется встречная группа и в левых дверях образуется давка и толкотня: никто не хотел уступать. А правые двери тем временем остаются совершенно свободными. Или входящие, образумившись, идут нормально, в правые двери, но что-то перемыкает в головах у выходящих и они дружно устремляются в левые для себя двери и снова возникает толкотня. Все это необъяснимо: люди не следуют логике движения, идут, как им заблагорассудится, лезут напролом, сшибаются плечами, ведь никто и не подумает уступить дорогу. Со стороны это просто дико и очень некрасиво.
На встрече с одним американским гостем ему задали вопрос: что больше всего поразило его в нашем замечательном городе? И знаете, что он ответил? Американца больше всего поразило то, что когда он придерживал дверь в метро, чтобы она со всего размаху не ударила идущих сзади людей, его… благодарили! - Почему меня благодарили? – удивлялся американец, - разве это не само собой разумеющееся: придержать тяжелую дверь, пропустить вперед женщину с ребенком, наконец, просто улыбнуться? Может быть, где-то это и само собой разумеющееся, но только не у нас, по крайней мере, не в переходе у часовни. Добавлю еще: Новосибирск, наверное, единственный город на земле, где люди не просто не придерживают тяжелые двери в метро, а часто нарочно оттягивают их посильнее и резко отпускают, чтобы двери обрушились с чудовищной силой на позади идущих женщин, стариков, детей…
Конечно, я не за то, что бы все ходили четким строем и поворачивались по команде. Но если уж мы хотим жить достойно, в красивом и уютном городе, то, может быть, преобразование к лучшему начинать нужно прежде всего с себя? Не плевать друг другу под ноги. Не мусорить, не гадить так безбожно. И самое главное - пытаться соблюдать элементарное уважение к другим людям. Пора, в конце концов, учиться быть вежливыми. Это очень трудно. Но без этого наша жизнь никогда не изменится к лучшему.
Иосиф Бродский к концу жизни пришел к убеждению, что причина всех бед России, всех ее житейские неурядиц – в «колоссальном неуважении» людей друг к другу, причем, часто даже людей близких. Почему же мы постоянно, не замечая этого, а иногда просто с нескрываемым удовольствием проявляем, демонстрируем это неуважение?
