Даже для старожилов города название улицы Киргорка мало что скажет. Тем не менее оно расшифровывается, означает Кирпичная горка, и улица эта имеет место.
А само место находится в центре города между военным гарнизоном и улицей Фрунзе. И на этой самой улице есть закуток, зело подверженный пожарам.
Пару лет назад там погиб на пожаре майор милиции Серёга, которого убило током. Быстро сбежавшийся народ до приезда скорой и пожарных делал ему искусственное дыхание, но ни Серёгу, не оба его дома, новый и рахвалюху-старый, спасти не удалось. И долго ещё стоял, продуваемый ветрами остов из обгоревших шпал, пока соседи от греха подальше не завалили его при помощи троса и грузовика.
В этом закутке и мне приходится обитать.
И вот сегодня, конечно во время обеда ( у нас все значительные события, особенно неприятные, случаются во время обеда, хоть не обедай совсем, право слово) хлопнула калитка ворот, раздался женский вскрик, похожий на «едут, встречайте!!», и к нам, замершим с ложками у рта, зашёл удивлённый Виталя с сообщением, что какой-то тётке надо позвонить. Через пару минут выяснилось, что она умчалась спасать вещи из горящего дома, а звонить в пожарку предоставила нам. Ну, делать нечего, Серёга начал звонить, а я, хищно взяв совершенно случайно прихваченный дома цифровичок, вышел глянуть что к чему.
Человек пять солдат помогали таскать хозяевам вещи из горящей хибары. Тушить было нечем, разве что снегом, но он уже не помогал, таял, до пламени не долетая.
Много кадров я сделать не успел, поскольку начал дымить забор дяди Вани, соседа погорельцев и мы дружно кинулись заваливать его снегом. И когда на мне уже затрещали усы и брови, приехали пожарные. Молодцы! От звонка до их прибытия прошло около семи минут. Прошлый раз уже покойному Серёге пришлось их ждать минут тридцать.
Дядя Ваня, круглый крепкий старик, вышел на улицу красный, как рак. Красный то ли от огня, то ли от радости, что дом не пострадал, то ли от предчувствия спокойной после пожара жизни, ибо беспокойные соседи не раз нецензурно поминались им в разговоре при описаниях их весёлой жизни.
Но дядю Ваню трудно заподозрить в поджоге, слишком уж рядышком стоит его хибара, такого же класса и размера. Просто так всё удачно само собой получилось. Скорее всего виновата гнилая проводка, как и в случае двухлетней давности.
Я его успокоил, сказав, что теперь ему волноваться не о чем, поскольку всё вокруг сгорело и теперь, если он сам свой дом не подожжёт, ничего не загорится.
Будь на моём месте вездесущий папарацци, какой-нибудь неутомимый стрингер, он бы вначале шибко обрадовался пожару, а потом загрустил бы, поскольку никаких обгорелых трупов не оказалось. Все они, пока ещё живые стояли, нарядные, рядом, созерцая, как догорает их строение, в котором они по большей части отдыхали, имея местом прописки другое жильё (как говорят непроверенные источники). Ну ничего, жизнь большая и она готовит всем нам немало сюрпризов в том числе и печальные, согласно пословице «что сгорит, то не сгниёт».
А само место находится в центре города между военным гарнизоном и улицей Фрунзе. И на этой самой улице есть закуток, зело подверженный пожарам.
Пару лет назад там погиб на пожаре майор милиции Серёга, которого убило током. Быстро сбежавшийся народ до приезда скорой и пожарных делал ему искусственное дыхание, но ни Серёгу, не оба его дома, новый и рахвалюху-старый, спасти не удалось. И долго ещё стоял, продуваемый ветрами остов из обгоревших шпал, пока соседи от греха подальше не завалили его при помощи троса и грузовика.
В этом закутке и мне приходится обитать.
И вот сегодня, конечно во время обеда ( у нас все значительные события, особенно неприятные, случаются во время обеда, хоть не обедай совсем, право слово) хлопнула калитка ворот, раздался женский вскрик, похожий на «едут, встречайте!!», и к нам, замершим с ложками у рта, зашёл удивлённый Виталя с сообщением, что какой-то тётке надо позвонить. Через пару минут выяснилось, что она умчалась спасать вещи из горящего дома, а звонить в пожарку предоставила нам. Ну, делать нечего, Серёга начал звонить, а я, хищно взяв совершенно случайно прихваченный дома цифровичок, вышел глянуть что к чему.
Человек пять солдат помогали таскать хозяевам вещи из горящей хибары. Тушить было нечем, разве что снегом, но он уже не помогал, таял, до пламени не долетая.
Много кадров я сделать не успел, поскольку начал дымить забор дяди Вани, соседа погорельцев и мы дружно кинулись заваливать его снегом. И когда на мне уже затрещали усы и брови, приехали пожарные. Молодцы! От звонка до их прибытия прошло около семи минут. Прошлый раз уже покойному Серёге пришлось их ждать минут тридцать.
Дядя Ваня, круглый крепкий старик, вышел на улицу красный, как рак. Красный то ли от огня, то ли от радости, что дом не пострадал, то ли от предчувствия спокойной после пожара жизни, ибо беспокойные соседи не раз нецензурно поминались им в разговоре при описаниях их весёлой жизни.
Но дядю Ваню трудно заподозрить в поджоге, слишком уж рядышком стоит его хибара, такого же класса и размера. Просто так всё удачно само собой получилось. Скорее всего виновата гнилая проводка, как и в случае двухлетней давности.
Я его успокоил, сказав, что теперь ему волноваться не о чем, поскольку всё вокруг сгорело и теперь, если он сам свой дом не подожжёт, ничего не загорится.
Будь на моём месте вездесущий папарацци, какой-нибудь неутомимый стрингер, он бы вначале шибко обрадовался пожару, а потом загрустил бы, поскольку никаких обгорелых трупов не оказалось. Все они, пока ещё живые стояли, нарядные, рядом, созерцая, как догорает их строение, в котором они по большей части отдыхали, имея местом прописки другое жильё (как говорят непроверенные источники). Ну ничего, жизнь большая и она готовит всем нам немало сюрпризов в том числе и печальные, согласно пословице «что сгорит, то не сгниёт».
