Почему уходят из дома...
Как бы человек ни повлиял на себя, как бы не изменил свою жизнь, в ней всегда остаётся возможность движения в возвратном направлении – это отмечал ещё Берн. Основным принципом семейной писихотерапии, зачинавшейся во времена Милтона Эриксона, является то, что пациента имеет смысл лечить только вместе с остальными членами его семьи. Другими словами, недуг пациента – это что-то наподбие части семейной культуры, "традиции", взаимодействия внутри семьи. Психотерапевтам приходилось долго биться за душевное здоровье пациентов, которые вдали от своей семьи показывали заметное улучшение, но довольно скоро после возвращения домой всё возвращалось на исходные позиции – я бы сказал "вставало на свои места". Так что семья, на мой взгляд, прекрасное место для "движения в обратном направлении", особенно если принимать во внимание сценарную теорию (сценарий жизни человека закладывается ему его родителями в период его детства). С другой стороны, если оказать помощь одновременно и пациенту, и его семье, поломав таким образом существующие "семейные традиции" и заменив их более здоровыми, сама новая атмосфера будет поддерживать душевное здоровье пациента.
Нередко семья прилагает гигантские усилия, чтобы прекратить лечение, как только у пациента будут заметны первые признаки улучшения. По всей видимости это происходит от того, что под угрозой оказывается "душевный покой" членов семьи, основанный на нерациональном, больном и тяжёлом, но ПРИВЫЧНОМ способе взаимодействия (которое, как известно, само по себе необходимо для душевного здоровья пациента, так что даже больное взаимодействие помогает так или иначе поддерживать здоровье). Если пациент меняется, то его семья его "теряет" – теперь это другой человек, не желающий играть в старые игры и, стало быть, непригодный для поддержания душевного здоровья других членов семьи (так как старыми методами он теперь не действует, а "новые" ещё не прижились и могут пугать других членов своей неопределённостью). То есть возникает страх того, что "близкий" человек теперь станет чужим, кроме того, от него больше не получают нужной дозы "поддержания душевного равновесия". Например, пациент становится спокойнее, больше не кричит, не устраивает истерик – теперь, скажем, его мать, не получая от него нужной порции крика, чувствует тревогу, поскольку такая неуклюжая забота, помогавшая ей раньше поддреживать покой, теперь обходит её стороной. И у семьи находится много способов вернуть "нормальное" для этой семьи состояние и свести нанет результаты лечения.
...Одна моя знакомая девушка уже давно говорила о своих проблемах с родителями и угрозах с их стороны выгнать её из дома. Недавно она сообщила, что теперь она живёт с некоторым молодым человеком у него дома, поскольку из своего ей пришлось уйти. С самой её семьёй я ни разу не виделся (разве что слышал один раз голос мамы по телефону), поэтому не осмелюсь судить о реальной почве произошедшего, но эта история натолкнула меня на одну мысль. Известно, что в некоторых семьях родители в действительности выгоняют детей из дома (по крайней мере, об этом без конца твердили "по ящику"). Иногда это может быть какой-то ссорой, после чего родители действительно сильно переживают и ждут ребёнка назад. Обойдя такие без внимания, я предлагаю остановиться на тех, в которых детей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выгоняют из дома и НЕ предпринимают попыток вернуть чадо в дом. В общем-то, подобное положение дел любому нормальному (среднестатистическому?) человеку должно показаться чем-то немыслимым – но это от того, что он сам никогда не встречался с иным (относительно него самого), но от того не менее реальным положением вещей. У меня есть предположение, что основную роль в такой ситуации играет соотношение близость/социальный_договор, царящее в пределах данной семьи. В случае близости (или чего-то близкого к ней, поскольку настоящая близость даже в пределах семьи встречается не так уж часто) возникает потребность в человеке, во всяком случае близость немыслима с дикими искривлёнными лицами, безумными воплями, слезами, соплями, тупыми угрозами и прочим дерьмом. В ней есть доля Взрослого, что позволяет её уберечь от многих безрассудных поступков – в м числе от того, чтобы выгнать близкого человека из дому. С другой стороны, в больной системе прописано много неуклюжих правил, позволяющих членам взаимодействовать, получая свою порцию "душевного равновесия" как в виде непосредственного контакта, так и в виде своих "выигрышей", укрепляющих жизненную позицию каждого члена семьи. Итак, с одной стороны – близость, наиболее близкая к осознанному взаимодействию, а с другой - социальный контракт, нередко начинённый бездумными и нервными правилами, сохраняющими, однако, здоровье членов семьи. Так вот, моё преположение о причинах описанного спроваживания ребёнка из дома заключается в том, что оно происходит потому, что реальной близости – которая сродни потребности в человеке – между членами семьи просто не было, зато жизнь внутри этой семьи была перенасыщена большим числом ломких, нервных и "необходимых" для семьи "правил" (то есть спобов взаимодействия). Человека как такового не было, он просто выполнял свою безумную роль – и как только у него (чудом) появилась своя голова на плечах, как только он стал поступать по-своему и попытался скинуть тяжкий груз со своих плеч, потребность в нём (точнее, в его роли) пропала, немногочисленные (но от того не менее безумные) попытки членов семьи "вернуть" чадо не увенчались успехом, и теперь для них осталось только от него избавиться – чтобы "нахлебник" не мозолил глаза. Повторюсь, это происходит от того, что как человека в семье его до этого никогда не было.
Как бы человек ни повлиял на себя, как бы не изменил свою жизнь, в ней всегда остаётся возможность движения в возвратном направлении – это отмечал ещё Берн. Основным принципом семейной писихотерапии, зачинавшейся во времена Милтона Эриксона, является то, что пациента имеет смысл лечить только вместе с остальными членами его семьи. Другими словами, недуг пациента – это что-то наподбие части семейной культуры, "традиции", взаимодействия внутри семьи. Психотерапевтам приходилось долго биться за душевное здоровье пациентов, которые вдали от своей семьи показывали заметное улучшение, но довольно скоро после возвращения домой всё возвращалось на исходные позиции – я бы сказал "вставало на свои места". Так что семья, на мой взгляд, прекрасное место для "движения в обратном направлении", особенно если принимать во внимание сценарную теорию (сценарий жизни человека закладывается ему его родителями в период его детства). С другой стороны, если оказать помощь одновременно и пациенту, и его семье, поломав таким образом существующие "семейные традиции" и заменив их более здоровыми, сама новая атмосфера будет поддерживать душевное здоровье пациента.
Нередко семья прилагает гигантские усилия, чтобы прекратить лечение, как только у пациента будут заметны первые признаки улучшения. По всей видимости это происходит от того, что под угрозой оказывается "душевный покой" членов семьи, основанный на нерациональном, больном и тяжёлом, но ПРИВЫЧНОМ способе взаимодействия (которое, как известно, само по себе необходимо для душевного здоровья пациента, так что даже больное взаимодействие помогает так или иначе поддерживать здоровье). Если пациент меняется, то его семья его "теряет" – теперь это другой человек, не желающий играть в старые игры и, стало быть, непригодный для поддержания душевного здоровья других членов семьи (так как старыми методами он теперь не действует, а "новые" ещё не прижились и могут пугать других членов своей неопределённостью). То есть возникает страх того, что "близкий" человек теперь станет чужим, кроме того, от него больше не получают нужной дозы "поддержания душевного равновесия". Например, пациент становится спокойнее, больше не кричит, не устраивает истерик – теперь, скажем, его мать, не получая от него нужной порции крика, чувствует тревогу, поскольку такая неуклюжая забота, помогавшая ей раньше поддреживать покой, теперь обходит её стороной. И у семьи находится много способов вернуть "нормальное" для этой семьи состояние и свести нанет результаты лечения.
...Одна моя знакомая девушка уже давно говорила о своих проблемах с родителями и угрозах с их стороны выгнать её из дома. Недавно она сообщила, что теперь она живёт с некоторым молодым человеком у него дома, поскольку из своего ей пришлось уйти. С самой её семьёй я ни разу не виделся (разве что слышал один раз голос мамы по телефону), поэтому не осмелюсь судить о реальной почве произошедшего, но эта история натолкнула меня на одну мысль. Известно, что в некоторых семьях родители в действительности выгоняют детей из дома (по крайней мере, об этом без конца твердили "по ящику"). Иногда это может быть какой-то ссорой, после чего родители действительно сильно переживают и ждут ребёнка назад. Обойдя такие без внимания, я предлагаю остановиться на тех, в которых детей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выгоняют из дома и НЕ предпринимают попыток вернуть чадо в дом. В общем-то, подобное положение дел любому нормальному (среднестатистическому?) человеку должно показаться чем-то немыслимым – но это от того, что он сам никогда не встречался с иным (относительно него самого), но от того не менее реальным положением вещей. У меня есть предположение, что основную роль в такой ситуации играет соотношение близость/социальный_договор, царящее в пределах данной семьи. В случае близости (или чего-то близкого к ней, поскольку настоящая близость даже в пределах семьи встречается не так уж часто) возникает потребность в человеке, во всяком случае близость немыслима с дикими искривлёнными лицами, безумными воплями, слезами, соплями, тупыми угрозами и прочим дерьмом. В ней есть доля Взрослого, что позволяет её уберечь от многих безрассудных поступков – в м числе от того, чтобы выгнать близкого человека из дому. С другой стороны, в больной системе прописано много неуклюжих правил, позволяющих членам взаимодействовать, получая свою порцию "душевного равновесия" как в виде непосредственного контакта, так и в виде своих "выигрышей", укрепляющих жизненную позицию каждого члена семьи. Итак, с одной стороны – близость, наиболее близкая к осознанному взаимодействию, а с другой - социальный контракт, нередко начинённый бездумными и нервными правилами, сохраняющими, однако, здоровье членов семьи. Так вот, моё преположение о причинах описанного спроваживания ребёнка из дома заключается в том, что оно происходит потому, что реальной близости – которая сродни потребности в человеке – между членами семьи просто не было, зато жизнь внутри этой семьи была перенасыщена большим числом ломких, нервных и "необходимых" для семьи "правил" (то есть спобов взаимодействия). Человека как такового не было, он просто выполнял свою безумную роль – и как только у него (чудом) появилась своя голова на плечах, как только он стал поступать по-своему и попытался скинуть тяжкий груз со своих плеч, потребность в нём (точнее, в его роли) пропала, немногочисленные (но от того не менее безумные) попытки членов семьи "вернуть" чадо не увенчались успехом, и теперь для них осталось только от него избавиться – чтобы "нахлебник" не мозолил глаза. Повторюсь, это происходит от того, что как человека в семье его до этого никогда не было.
