Письменный стол БЗ. NF

За дверью зала Малых Приёмов принцесса остановилась, чтобы пропустить вперёд фею. Это на встрече с послом, мероприятии насквозь официальном, принцесса была главной, а в остальном именно фея Арнетт являлась наставницей и решала, что и когда им надлежало делать, а не наоборот. Сейчас принцесса находилась в полной растерянности: с одной стороны, планы на утро уже давно определены, а с другой, не тащить же с собой на урок представителя другой страны. Мало ли что может на уроке случиться.
Пару недель назад, например, принцесса умудрилась устроить в лаборатории пожар, когда готовила эликсир Абсолютного Понимания. Зато как забавно было после того, как эликсир всё-таки получился, слушать, о чем говорят между собой в клетке белые мыши. А уж как ругался кролик!
Принцесса улыбнулась воспоминаниям, спеша следом за феей Арнетт. Вот уж кого совершенно не волновали все эти сомнения, так это фею. Она уверенно двигалась в сторону библиотеки. Класс, где по большей части проходили их занятия, находился за маленькой незаметной дверью в книгохранилище. А лаборатория, которую фея спасла от пожара одним щелчком пальцев, скрывалась ещё дальше. В неё можно было попасть только из класса.
Конечно, фее было лучше знать, что им делать, но принцесса считала, что с Дильханом они шли туда напрасно. Впрочем, девочка давно научилась не спорить с решениями феи. В конце концов, если он там что-нибудь натворит, могущества волшебницы должно хватить для того, чтобы справиться с последствиями. Придя к такому выводу, принцесса повеселела и выбросила из головы все сомнения.
Вскоре ей было уже не до размышлений: к урокам наставница относилась очень серьёзно, и отвлекаться не позволяла совсем.
– Представь себе, – говорила она, – что ты забыла заклинание просто потому, что на занятиях думала не о нём, а о новом наряде или о том, что тебе приснилось этой ночью. И что? Хорошо, если это будет заклинание уборки в комнате. А если надо будет немедленно защититься от опасного врага? Или спасти от смерти друга? Нет, отвлекаться на занятиях ты просто не можешь себе позволить.
В общем-то принцесса была с этим согласна, но иногда всё же отвлекалась. Впрочем, фея всегда замечала, если такое происходило, и урок обязательно повторялся, но уже с примерами и объяснениями, почему именно те слова, которые девочка не услышала, особенно важны.
Оказалось, что для того, чтобы справиться с нашествием Маленького Народца, вовсе не обязательно быть волшебницей. В давние-предавние времена люди и обитатели Холмов заключили договор, и то, что случилось с Королевством Под Холмом, этого договора не отменило. По договору Маленький Народец не имел права посягать на жизнь и имущество людей. Достаточно было напомнить им об этом, и волшебные существа немедленно оставляли в покое дом, где жили люди. Вещи людей, которые пикси на время заимствовали для своих нужд, можно было вернуть таким же образом.
– Но почему тогда появление пикси в доме, где живут люди, считают настоящей бедой? – удивилась принцесса.
– Потому что в договоре особо оговорено, что все, кого он касается, знают о существовании этого договора, – развела руками фея, – но с тех пор прошло так много лет, что люди просто забыли о каком-то там договоре.
– Но мы же знаем!
– А нас пикси послушаются.
В этом было что-то неправильное, но принцесса никак не могла понять, что именно.
– А если мы расскажем об этом людям? – спросила она.
– Они вскоре снова забудут, – печально улыбнулась фея. – А мы потеряем гораздо больше времени, чем если просто выставить пикси из дома.
– Почему же тогда вы не рассказали мне об этом сразу? Зачем надо было идти в класс? – не понимала девочка.
– Чтобы об этом не забыла ты, – загадочно ответила фея Арнетт. – А ещё для того, чтобы научить нашему языку этого милого молодого человека.
Фея повернулась к Дильхану, который тихо стоял всё это время рядом с ней. Она произнесла несколько слов на языке, которого принцесса не знала, но зато точно знал мальчик. Он встрепенулся и быстро-быстро затараторил что-то в ответ.
– О чём вы говорите? – спросила принцесса.
– Извини, моя дорогая, я забыла, что ты не знаешь языка Султаната. Значит, нам будет нужно сотворить два заклинания вместо одного. Принеси мне, пожалуйста, из лаборатории полупрозрачный синий куб. Если я ничего не путаю, он должен стоять на второй полке снизу у дальней стены в лаборатории.
Вот и все объяснения. А ведь это далеко не самая худшая представительница мира взрослых.
Фея сказала мальчику ещё несколько слов на незнакомом принцессе языке, и он тоже направился в лабораторию.
Синий куб размером в две ладони девочки оказался именно там, где сказала наставница. Он был сделан из какого-то странного материала, похожего на стекло но немного мягкого на ощупь. А ещё он был очень лёгким, видимо, пустым внутри.
Дильхан же принёс несколько колбочек, составленных вместе в коробку, дно и стенки которой были выложены толстой и мягкой тканью.
– Некоторые слова и даже целые фразы в заклинаниях можно заменять предметами, – объяснила фея принцессе. – Это бывает очень удобно, не приходится запоминать длинные, а порой и вовсе непроизносимые предложения. Например, заклятие Чужого Языка изначально было придумано нагами, полулюдьми полузмеями. Повторить их шипение я не смогла бы в силу строения моего горла. А здесь заменяющие слова ингредиенты смешаны в нужных пропорциях, поэтому нам достаточно одной капли из колбы, смешанной с каплей крови того, чей язык мы хотим выучить. К сожалению, вкус получившегося в результате эликсира настолько противен, что даже каплю его проглотить человек не в силах.
Рассказывая, фея приготовила две иглы дикобраза и две маленькие плошечки.
– Дай-ка мне, милая твою левую руку, – попросила она принцессу. Та, уже привычная к тому, что для многих волшебных действий требуется человеческая кровь, покорно протянула руку. Игла в ловких руках феи лишь едва ощутимо уколола палец, и в плошечку капнула капля крови. Туда же была добавлена капля из колбы.
– По счастью, уже давно было замечено, что после трансформации получившееся вещество сохраняет свойства исходного. Тебе понятно, о чём я говорю?
Принцесса печально покачала головой.
– Это значит, что после того, как мы превратили что-то одно в другое, оно после превращения может заменять в заклинаниях то же самое, что и раньше, до превращения. Именно для этого нам нужен леденцовый куб. Всё, что в него попадает, превращается в леденцы. Поэтому мы сейчас перельём в куб нашу смесь, – фея сразу же делала то, о чём говорила, – и получим леденец.
Она протянула самую обыкновенную круглую конфету Дильхану, прибавив несколько слов на языке Султаната. Мальчик опасливо положил конфету в рот и проглотил её.
– Ну как? – поинтересовалась у него фея.
– Я не понимаю, зачем мне нужна была эта конфета, – отозвался мальчик. – Ой! Я понимаю, что вы мне сказали!
Слова звучали легко и правильно, словно Дильхан всегда разговаривал на родном языке принцессы.
– Отлично, – кивнула фея. – Теперь, если ты позволишь, я хотела бы получить каплю твоей крови. Не испугаешься?
– Я ничего не боюсь, как мой отец! – гордо вскинул голову мальчик и протянул фее руку.
Второй леденец получился точно таким же, как и первый. Принцесса осторожно положила его на язык, опасаясь гадкого вкуса, но это был обычный сладкий леденец.
– Отныне и до конца своих дней вы будете знать языки друг друга, – объявила фея.

Оказалось, что все неприятности, случившиеся с Дильханом, произошли из-за того, что он не понимал, что ему говорят. Точнее, неправильно понимал.
– Я спросил у стражника, можно ли посмотреть его оружие, у нас дома стража всегда разрешала мне с ними играть. Это хорошо, когда мальчика интересует оружие. А он не понял, что я спрашиваю, и ответил мне: «Уйди!»
Принцесса засмеялась, услышав это. Она теперь знала, что на языке Загорного Султаната «уди» значит «да». Конечно, Дильхан решил, что ему разрешают взять алебарду гвардейца. А гвардеец, наверное, не очень любил детей, чем ещё можно объяснить то, что он ответил так грубо?
– Я схватился за древко его оружия и потянул на себя. Он, наверное, решил, что я на него напал, и вцепился в оружие. Я подумал, что он хочет испытать, насколько я силён, можно ли мне доверить настоящее боевое оружие. И рванул алебарду на себя изо всех сил. И вырвал её у него из рук! Но сам не удержался на ногах, упал и, падая, взмахнул алебардой. На самом деле я, конечно, руками взмахнул, но держал её в них. И развалил напополам стул.
Принцесса хохотала, не в силах остановиться. Маленький мальчик отобрал у стражника оружие и тут же начал громить им зал Малых Приёмов. Конечно же, гвардейцы решили, что происходит нападение на короля. Магия давно уже доказала, что нельзя недооценивать противника. Мальчик мог быть заколдован, и тогда королю грозила бы серьёзная опасность! Все кинулись к Дильхану, чтобы остановить его.
– А я подумал, что у вас так принято, что они со мной играют. Я же ваших игр не знаю. Ну и бросил алебарду, чтобы они остановились. А она полетела очень далеко. Прямо в окно. Побила дырку древком, повисела так немного и упала на пол.
Принцессе уже не хватало воздуха от хохота.
– Ну а стол-то? Стол почему сдвинулся? – выдавила она из себя, сидя без сил на полу.
– Стол я не трогал. Они ко мне все вместе кинулись, толкали друг друга, и один из них споткнулся и упал прямо на стол. Он такой большой был, стражник, тяжёлый.
Теперь смеялась уже и фея Арнетт. У неё тоже было богатое воображение, у магов по-другому не бывает, и картина, которую она себе представила, была очень смешной, удержаться фея не смогла.
– Надо будет рассказать это за обедом папе с мамой, – сказала девочка. Она уже немного успокоилась, но всё равно то и дело начинала хихикать, представляя себе этот кавардак.
– Вообще-то Его Величество не выглядел весёлым в этот момент, – хмуро сказал Дильхан. Он опасался наказания за своё поведение.
– Ну что ты! Папа не будет сердится! Он наверняка решил, что ты очень капризный, поэтому и расстроился. А когда мы ему всё расскажем, он даже обрадуется. Его очень расстраивает, когда люди капризные, злые или глупые. А это очень смешная история. Он наверняка сейчас думает, что мы мучаемся со взбалмошным мальчишкой, и корит себя за то, что заставил нас это делать. Так что он наверняка обрадуется!
– Да уж, – согласилась с принцессой наставница, – наш король вовсе не похож на того, кто может наказать ребёнка за случайную шалость. А тут и шалости-то никакой нет, обыкновенное недоразумение. Хотя обыкновенным его называть не стоит, я и не припомню, чтобы кто-нибудь так быстро и качественно громил дворцовые покои. Разве что прадед нашего короля, Его Величество Даломар III. Да и то ему обычно требовалось гораздо больше времени. Хотя и разрушений было больше.
Феи обычно живут гораздо дольше обычных людей, поэтому фея Арнетт вовсе не шутила, говоря о прадеде нынешнего монарха. Она действительно была с ним знакома. И с его отцом тоже. И с дедом. Я вообще не удивляюсь, если окажется, что она старше всего королевства. Но у женщин, даже если они феи, о возрасте не спрашивают, поэтому тут остаётся только предполагать. Да и какая разница, видела она короля Альберона до того, как его вместе с большинством подданных заключили во вневременную темницу, или нет?
– А вы ведьма? – спросил у феи мальчик.
– Нет, дорогой, – спокойно ответила та.
У принцессы отлегло от сердца. Услышав вопрос Дильхана, она даже замерла. И уж конечно перестала смеяться. Ведьмы в их королевстве действительно были. Они тщательно скрывались, и феи безуспешно пытались от них избавиться. Спросить фею, не ведьма ли она, это всё равно, что спросить у обыкновенного уличного мальчишки, не он ли тот ябеда, по жалобам которого наказывают всех его приятелей. Обидный и злой вопрос.
Ведьмы держали в страхе всех вокруг того места, где селились. Крестьяне по первому требованию приносили им всё, что ведьмы хотели получить. Никому не хотелось, обидев ведьму отказом, проснуться однажды утром жабой или, например, волком. Да и кроме этого у ведьм есть множество способов отомстить обидчикам.
На самом деле ведьмы отличаются от фей только отношением к людям. Если есть два способа добиться нужного результата, из которых один трудный и долгий, а другой быстрый, но для него надо причинить вред кому-то живому, то фея выберет первый способ, а ведьма второй.
Ведьмы считают, что люди не стоят того, чтобы принимать их в расчёт. Живут ведьмы так же долго, как феи, на их глазах сменяются целые поколения, появляются и исчезают поселения, города и целые страны. Поэтому им кажется, что всё вокруг не так важно, как их желания, пусть даже самые мимолётные.
Феи же, наоборот, уверены, что если им что-то даже очень-очень нужно, но получение желаемого принесёт вред окружающим, то лучше без этого обойтись, если возможно. Или получить каким-то другим путём. Они к своим желаниям относятся так, как ведьмы относятся к людям.
Иногда случается, что фея становится ведьмой. Иногда, к сожалению, гораздо реже, ведьма становится феей.
Думаю, теперь понятно, почему принцесса испугалась, что фея рассердится на мальчика за его вопрос.
И понятно, почему она не рассердилась.
– Ведьмы злые, – сказала Дильхану принцесса. – они людей убивают. Ты разве не знаешь?
– Знаю, – ответил мальчик, – у нас все об этом знают.
– Люди, родившиеся в Загорном Султанате, абсолютно не способны к магии, – сказала фея Арнетт принцессе. – Они считают всех волшебниц нашей страны ведьмами. Феи у них бывают очень редко, у нас достаточно дел здесь. А вот ведьмы частенько сбегают отсюда туда.
Ох! Принцесса и не думала, что так может быть! Страна, в которой есть только злые ведьмы и совсем нет фей.
– Почему же ты тогда так спокойно пошёл с нами? – удивилась девочка.
– Я думал, что моё поведение так разозлило короля, что он отдал приказ казнить меня, – спокойно ответил Дильхан.
– Казнить?!
– Теперь ты понимаешь, моя дорогая, что, когда Дильхан говорил о своей храбрости, это была истинная правда? – улыбнулась фея.
– Мы воины, – пожал плечами мальчик, – трусы погибают раньше, чем смогут опозорить свой род.
– Да! И воины прекрасные! В мире нет воинов лучше, чем в Загорном Султанате, – подтвердила фея. – Если бы тому гвардейцу, у которого отобрал оружие наш гость, пришлось всерьёз драться с мальчиком, я не знаю, кто бы вышел победителем.
Принцесса с удивлением посмотрела на Дильхана.
– Вы это серьёзно или шутите?
– Абсолютно серьёзно, – подтвердила фея.
– Но сейчас-то ты знаешь, что никто тебя не собирается наказывать? – принцесса едва не плакала от волнения.
– Конечно. Если бы меня собирались наказать, то уж точно не таким же способом, как и тебя. А твою кровь взяли первой.
– А ещё в тебе теперь есть капля крови Дильхана. А в нём твоя капля крови. По обычаям Султаната вы теперь кровные брат и сестра. – сказала фея, глядя в глаза девочке.
– Что? – удивилась та.
– Это правда, – подтвердил Дильхан, – даже если люди смешают кровь случайно, они становятся братьями. – Он широко улыбнулся. – Или сёстрами. А мы смешали кровь по доброй воле. И ты, и я, мы сами позволили взять свою кровь. Это очень древний обычай.
Принцесса ошеломлённо смотрела на мальчика. Всё это было так неожиданно.

За обедом король и в самом деле от души веселился, когда принцесса в лицах пересказала историю с алебардой. Он не очень удивился, узнав, что Дильхан теперь отлично умеет говорить на языке его к королевства, поскольку давно привык к самым невероятным чудесам. Зато отец мальчика был в совершенной растерянности. Он очень волновался, не причинит ли такой способ обучения какого-нибудь вреда ребёнку.
Но фея Арнетт заверила посла, что ни в коем случае не стала бы использовать непроверенное волшебство, и что в этом случае просто избавила себя и других от возможности возникновения недоразумений, похожих на произошедшее в зале Малых Приёмов.
Гораздо более неоднозначную реакцию вызвало известие о том, что принцесса и сын посла отныне кровные брат и сестра. Король нахмурился, явно просчитывая последствия этого события. Но королева сказала:
– Ты давно мечтал о том, чтобы у тебя был сын. Теперь он у тебя есть. – Потом она обратилась к послу, – Скажите, а кем теперь мы друг другу приходимся?
Вопрос был непростой. Ведь королева теперь считалась матерью не только принцессе, но и Дильхану. А посол Сеаледдин, как и король, считался их отцом.
– Мы можем постараться стать друзьями, – ответил королеве посол. Он прекрасно понимал, что случившееся не может не повлиять на дальнейшие отношения, но давал понять, что не желает получать какую-то дополнительную выгоду из побратимства детей.
– Да будет так, – решил король, и больше к этой теме за обедом не возвращались.
А фея Арнетт вообще молчала. Но любой, кто умеет думать, легко догадался бы, что всё произошедшее было ей для чего-то нужно.

Когда-то давно, лет триста назад, в королевстве был постоянный посол Загорного Султаната, но в силу некоторых причин, а точнее, из-за того, что тогдашние король и султан не сумели договориться, кому из них будут принадлежать рудники в Горячих горах, отношения испортились. Так испортились, что едва не началась война. Горячие горы считались границей между королевством и султанатом. А граница не принадлежит, вроде бы, никому. Но сами по себе горы занимали весьма обширную территорию, и правители обоих государств хотели бы считать эту территорию своей.
Самое смешное заключается в том, что рудники с тех пор так и стояли заброшенными. И любые попытки с обеих сторон наладить в них добычу жестоко пресекались соседом.
Но время идёт, и король с султаном наконец-то пришли к пониманию того, что дружить гораздо выгоднее. И в королевство приехал посол султана, а в Султанат отправился представитель короля.
С политической точки зрения побратимство между принцессой и сыном посла Султаната являлось желательным и выгодным для обеих стран.
Впрочем, ни принцессу, ни Дильхана эти соображения ничуть не беспокоили. Гораздо важнее было то, что сразу после обеда предстояло изгнание пикси из дома в Дровяном переулке. Для принцессы это было первое самостоятельное дело. Фея Арнетт сказала, что, конечно, она будет рядом на всякий случай, но постарается не вмешиваться, если не возникнет такой необходимости.
Если бы из дворца какого-нибудь другого королевства в город вышла принцесса, её сопровождала бы целая толпа стражников, телохранителей и нянек. Фея одна справлялась со всеми этими обязанностями, поэтому их прогулка осталась практически незамеченной.
Принцесса очень любила город, в котором жила. Конечно, он был местами грязен, с тесными улочками и немощёными дорогами. Но во-первых, стараниями многих поколений королей, а главное, фей, город был абсолютно безопасен. Даже ночью обычный горожанин мог пойти в одиночку весь город из конца в конец, не опасаясь за свою жизнь и имущество. А во-вторых, в нём была канализация и водопровод, а это большой плюс как для жителей города, так и для тех, кто просто по нему ходит: можно не волноваться, что кто-нибудь выльет тебе на голову ночной горшок. Да и пахнет в таком городе гораздо лучше, чем в тех, где нечистоты в лучшем случае текут в канавах рядом с дорогой, а в худшем прямо по дороге.
Словом, столица королевства могла служить примером для многих городов, и жители по праву гордились своим городом.
Дорога от дворца до Дровяного переулка заняла совсем немного времени. Принцесса только успела немного похвастаться перед Дильханом, а он успел рассказать ей, что в таких домах хорошо жить ласточкам, потому что они привыкли строить гнезда в норах на обрывистых берегах над головой друг у друга.
Впрочем, серьёзно поссоритья и даже поспорить они не успели: Дровяной переулок находился всего в четырёх кварталах от дворца.
На двери нужного им дома висел красивый массивный молоток. Фея несколько раз стукнула им в дверь, и по дому прокатился мелодичный перезвон: видимо, здесь не обошлось без магии. Отворил дверь невысокий толстенький мужчина. Принцесса вспомнила, что видела его пару раз на приёмах во дворце. Кажется, он занимался поставками продовольствия в дворцовую кухню.
Лицо мужчины, устало и какое-то помятое, озарила улыбка.
– Здравствуйте, Ваше Высочество. Моё почтение, Ваше Магичество, – он поклонился принцессе и фее, словно не замечая мальчика. – Теслин Илисон, искренне рад вашему визиту, проходите, мы все к вашим услугам.

Внутри дом казался мрачным. Видимо, такое впечатление он производил из-за закрытых и плотно занавешенных окон. Редкие светильники не рассеивали темноту, а лишь разрывали её вокруг тех мест, где были расположены, остальной же дом был погружен во тьму.
– Почему у вас так темно? – спросила фея. – Здесь же невозможно находиться.
– В темноте ничего не блестит, Ваше Магичество, – ответил хозяин дома. – А пикси обычно тащат то, что блестит или, убереги Создатель, сияет. Моя супруга уже лишилась всех своих украшений, в доме почти не осталось столовых приборов, а в некоторых окнах вместо стёкол доски. Да и светильники, те, что поярче, тоже пропали.
– И как давно они у вас поселились? – удивилась фея.
– Всего с неделю, Ваше Магичество, – ответил Теслин, – ещё неделю назад в моём доме всегда было светло и радостно. Мы с супругой любим гостей, но с тех пор, как пикси выбрали наш дом, к нам не заходит никто.
– Что же, всё понятно, – кивнула фея. – Где конкретно они живут?
– Вы про гнездо ихнее? – уточнил мужчина. Фея снова кивнула. – Так на чердаке они гнездятся, я туда и заходить-то боюсь сейчас. Шутки у них на мой вкус слишком уж дурацкие.
Фея посмотрела на принцессу.
– Ну что же, девочка, иди и разберись с этим. Мы подождём тебя здесь.
– Да как же так-то? – заволновался Теслин. – Её Высочество пройдёт к ним одна?
Фея удивлённо взглянула на него:
– Вы отказываетесь от нашей помощи?
– Нет, что вы, Ваше Магичество! Как можно?
Фея вздохнула:
– Я так и думала. Или, девочка, мы будем ждать тебя здесь.
Принцесса немного волновалась. Она знала, что ничего сложного ей делать не придётся, но всё же первое самостоятельное задание – это совсем не то же самое, что стоять рядом с феей и наблюдать, как действует она.
Лестница на чердак была продолжением круговой лестницы на второй этаж. Она находилась в башенке, видимой и с улицы. Вообще-то башенок было две, и принцесса решила, что во второй тоже есть лестница, запасная. На лестнице было совсем уж темно, и девочка зажгла щелчком пальцев маленький огонёк в воздухе. Это было самое первое и самое простое волшебство, которому она научилась.
Дверь на чердак открылась с неприятным скрипом, принцесса подумала, что когда пикси выходят с чердака, об этом знает весь дом. Вообще, мысли были какими-то посторонними. Она думала о чём угодно, кроме цели своего прихода сюда.
Сразу же как дверь открылась изнутри донёсся скрипучий и скандальный высокий голос:
– Ну и кому что понадобилось вдруг в нашем доме?
– Здравствуйте, – сказала девочка. Она никак не могла решить, как ей себя вести, ведь лично ей пикси ничего плохого не сделали.
– Я спрашиваю, что надо? –продолжил тот же голос.
«Ах так! – подумала принцесса, – ну что же, не хотите по-хорошему? Не надо!»
– Это я хочу спросить, – громко и внятно поговорила она, – кто считает возможным игнорировать древний договор и даже не считает нужным скрывать это?
Здесь следует напомнить, что принцесса Чудо всё же была дочерью короля и прекрасно умела разговаривать с теми, кто пытался на неё давить.
Она приказала огоньку засветиться ярче и увидела в глубине чердака замершего в ужасе крохотного человечка в непонятной хламиде.
Человечек прижимал к груди пузатый медный чайник, и от этого его вид казался до невозможного забавным. Сам же чердак был на удивление чистым и казался каким-то даже уютным.
– Я жду ответа на свой вопрос, – напомнила ему принцесса.
– Д-договор? – совсем другим тоном, заикаясь произнёс человечек.
– Именно договор, – подтвердила принцесса.
Чайник вывалился у человечка из рук.
– Ясно, – сказал он, – мы сейчас же уходим. Дети, – крикнул он в самую глубину чердака, – собирайтесь, нас опять ждёт дорога.
– Дорога? – удивилась девочка. – Но совсем рядом с городом есть лес, почему вы не хотите жить в нём?
– В лесу живут волки, лисы, филины, – грустно сказал человечек, – когда нас много, мы можем дать им отпор... Но нас очень мало.
И действительно, из темноты выбрались четыре малыша пикси и их мама. Как и собеседник принцессы, они были одеты в самые неожиданные предметы обихода. Самый маленький был закутан в кухонное полотенце так, что наружу торчали только глаза и взлохмаченные волосы. А ещё один и вовсе был одет в большой вязаный зимний носок с проделанными в нём дырками под руки и голову.
– Так вы поедете в другой город и опять поселитесь в чьем-нибудь доме? – спросила принцесса.
– Да, так и будет, – ответил ей человечек, – и проживём там сколько сможем, пока нас опять не придут выгонять.
– Но почему вы воруете и хулиганите?
– Простите, блистательная госпожа, но как ещё можно добыть себе еду, если мы не будем воровать? – понурился человечек. – А что до хулиганства... нам просто скучно, ведь ваши, человеческие развлечения нам не доступны.
– А что вы умеете делать? – спросила девочка.
– Ничего, что могло бы пригодиться людям, – развёл руками человечек.
– Разве? – лукаво улыбнулась принцесса. У неё появилась замечательная идея. – Я вижу, что у вас очень чисто и вообще довольно мило.
– Это всё Аллели, моя жена, – показал рукой пикси, – ей не нравится, если в доме непорядок.
– А если я дам вам крышу над головой, буду кормить и разрешу пользоваться моими вещами, кроме некоторых личных, могу ли я рассчитывать на то, что в моих покоях будет такая же чистота и порядок, как на этом чердаке?
– Вы шутите, блистательная госпожа? – голос человечка задрожал.
– Ни капли, – заверила принцесса, – мне давно уже хотелось найти помощников, которые заботились бы о моих комнатах. Но мне бы не хотелось, чтобы в них боялись заходить гости.
Вперёд вышла мама-пикси. Она выглядела смешной в небольшом холщовом мешке вместо платья и кукольной шляпкой на голове, но в то же время до невозможности торжественной.
– Мы принимаем ваше предложение стать вашими домовыми пикси, – произнесла она. – Я слышала от своей бабушки, что такое случается, но никогда не думала, что это случится со мной и моей семьёй.
– Только верните обитателям этого дома все их вещи. А ещё лучше, оставьте их здесь, они сами разберутся, что к чему. Ну и полезайте, наверное, в мою сумку, чтобы вам не идти по городу самим.

Когда принцесса спустилась с чердака вниз, она заверила хозяина дома, что пикси их больше не потревожат, рассказала, что все пропавшие вещи можно будет забрать на чердаке, пожелала здоровья и счастья, и они с феей Арнетт и Дильханом отправились обратно во дворец.
Сумка принцессы по дороге подозрительно шевелилась, попискивала, а один раз даже вполне внятно выругалась. Но мальчик молчал, потому что любопытство не к лицу настоящему воина, а фея Арнетт прекрасно понимала, что произошло на чердаке, и была уверена, что каждый имеет право на собственные поступки и ошибки. К тому же она ожидала чего-то подобного и вовсе не считала это ошибкой.

Ближе к вечеру, когда хлопоты, связанные с размещением семейки пикси в комнатах принцессы, закончились, вся компания собралась в гостиной. Пикси удобно устроились на каминной полке среди блестящих фарфоровых статуэток, которые пикси очень нравились. Им пришлось впору игрушечная посуда, кстати, как и одежда. Надо сказать, что платья и камзолы для кукол принцессы шили самые настоящие портные, поэтому с одеждой не возникло никаких сложностей. И дети, и взрослые пикси так радовались обновкам, что удержаться от улыбки при взгляде на них было совершенно невозможно.
Для проживания пикси выбрали себе один из кукольных домиков, тот, что побольше, трехэтажный. Они договорились с принцессой, что она оставит в домике всю мебель, а кукол переселит куда-нибудь в другое место. Папа-пикси, которого звали Тилли-Бряк, лично поверил, как разместилась вся его семья, и остался вполне доволен: каждому досталась личная комната, и ещё осталась отдельная гостиная и столовая.
Принцесса показала маме-пикси три свои комнаты: гостиную, игровую и спальню, – и ванную. Аллели сказала, что территория, конечно, большая, но в течение пары дней она наведёт здесь порядок и сможет его поддерживать без особых усилий. Принцесса показала, где лежат её магические принадлежности и попросила не трогать их, потом вызвала старую нянюшку Олию,познакомила её с пикси и попросила, чтобы пикси кормили трижды в день, даже если самой принцессы не будет во дворце.
Старушка, конечно, разохалась, попыталась объяснить принцессе, что пикси в доме – это не к добру. Но у принцесс есть преимущество перед обычными девочками: им, принцессам, иногда достаточно приказать, и, если этот приказ не отменят король или королева, окружающие должны будут делать то, что им сказано.
Для Дильхана выделили две комнаты напротив покоев принцессы. Могли бы и больше, ведь у монархов вполне может быть несколько детей, и комнат в детском крыле дворца было вполне достаточно, но мальчик сказал, что и двух комнат ему будет многовато, таким образом, и этот вопрос был решён.
Пикси Аллели заглянула в комнаты мальчика, скептически осмотрела их и пообещала в меру сил заняться и ими. Судя по печальным вздохам младших пикси, в меру сил заниматься наведением порядка в комнатах Дильхана придётся им. Впрочем, они сразу повеселели, когда тот разрешил им пользоваться его вещами и вообще развлекаться и играть в его комнатах с учётом того, что пикси не будут ничего разрушать.
– Я за этим посмотрю, – посулила мама-пикси, и её дети снова порастеряли часть своей весёлости.
К слову сказать, наведением порядка Аллели занялась в тот же день, и к тому времени, как все собрались за ужином, в комнатах принцессы стало гораздо просторнее и чище.
Фея Арнетт тоже жила рядом с принцессой, но в свои комнаты она категорически запретила пикси даже заглядывать, пробормотав что-то насчёт того, что ей совсем не нравятся жареные пикси. Маленький Народец этот намёк понял, и фее было обещано обходить принадлежащие ей комнаты стороной.
День выдался очень насыщенным, наполненным впечатлениями, и дети ещё за ужином начали клевать носами. Поэтому сразу после ужина было решено одним голосом феи против двух голосов детей отправляться спать пораньше.
– Я совсем-совсем не хочу спать, – попыталась объяснить фее принцесса, но посреди фразы неожиданно для себя зевнула, что сильно уменьшило даже её собственную уверенность в этом.
Дети пожелали друг другу, пикси и фее доброй ночи и заснули, кажется, раньше даже, чем их головы коснулись подушек.
Фея полюбовалась на спящую принцессу, ещё раз настрого приказала пикси вести себя тихонько и отправилась к себе.
Пикси-дети тоже вскоре были отправлены в постель, да и их родители, похлопотав ещё немного по хозяйству, ушли обживать свой новый дом.
Впрочем, пикси спят очень чутко, поэтому, когда окно игровой комнаты бесшумно открылось, все шестеро волшебных созданий были уже поблизости от него.
Не зная, что происходит, они вели себя очень тихо, а тёмная фигура, с головой запутанная в плащ с капюшоном, постояла у окна, привыкая к темноте комнаты, и уверенно двинулась в сторону спальни принцессы.
И в этот момент пикси дружно завопили.
Если вы не слышали, как кричат пикси, объяснить вам, на что был похож этот вопль, почти невозможно. Представьте себе сирену пожарной машины, но гораздо, гораздо выше, так что в ушах стоит непрекращающийся звон и сводит зубы. Теперь добавьте к этому вопль кота, обнаружившего соперника на своей территории, и непрерывный треск, потому что пикси, когда кричат, быстро-быстро клацают зубами. Вот примерно так, только ещё противнее, вопит пикси. Один пикси. А здесь их было шесть.
Незваный гость подпрыгнул на месте и приземлился головой вниз, потому что младшие пикси успели забраться по портьере наверх и толкнули его в спину.
Фея Арнетт оказалась в комнате принцессы раньше, чем затих грохот от удара головой по паркетному полу. Одно движение рукой, и неожиданный визитёр замер, не в силах пошевелиться.
Перепуганная принцесса появилась на пороге своей спальни одновременно с Дильханом, который вбежал в игровую комнату с другой стороны, держа в руках длинный кинжал. При его росте кинжал больше напоминал меч.
– И кто это к нам пожаловал? – спросила фея, снимая с головы пленника капюшон. – Хм! Совершенно незнакомое лицо.
– Дядя Гахаммат? – недоверчиво спросил Дильхан, вглядываясь в лицо мужчины на полу. – Что ты здесь делаешь? И почему у тебя в руках пропавший охотничий нож моего отца?
– Он не может тебе ответить, мальчик, – погладила Дильхана по голове фея. – Я думаю, это и к лучшему, не годится детям слышать то, что он мог бы сказать.
– Я понимаю, дети, – продолжила она, – что уснуть сейчас будет трудновато, поэтому посидите пока в гостиной. Я скоро вернусь.
Фея двинулась к выходу, небрежно щёлкнув пальцами, и неподвижный пленник приподнялся в воздух и пролетел за ней.
– Я не понимаю, что происходит, – признался Дильхан вслух.
– Зато я, кажется, прекрасно понимаю, – неожиданно ответил ему Тилли-Бряк. – Твой дядя не хотел, чтобы у вас был мир с королевством?
– Ну да, – отозвался мальчик, – он выступал в Диване против заключения союза с вами.
– В диване? – спросила принцесса, которую, как всегда в серьёзных ситуациях, стали волновать совершенно посторонние вопросы.
– Да не в диване, а в Диване, – поправил её мальчик. – Так называется собрание лучших людей родов.
– А! Королевский Совет! – догадалась принцесса.
– У нас он называется Диван. И дядя со своими сторонниками был против любых договоренностей с вашим королевством. Я знаю, они с отцом долго спорили у нас дома уже после того, как султан, да продлит Создатель его дни, решил принять предложение твоего отца о мире. Дядя кричал так громко, что я проснулся и слышал, как он сказал отцу, что тот ещё пожалеет, что доверился людям из-за Гор. Но я не думал, что он может решиться на такое предательство.
Они расселись в гостиной, куда вскоре вошли два стражника, неподвижно замершие по обе стороны от двери. Аллели добыла откуда-то вазочку с конфетами и чайник со свежим чаем, и дети людей и пикси молча пили чай с конфетами. Взрослые пикси держались ближе к окну, видимо, опасаясь повторения нападения.
Спустя некоторое время в комнату вернулась фея Арнетт. Она была задумчива и молчалива.
Взмахом руки она отпустила гвардейцев, и, когда те ушли, сказала:
– Странные дела творятся в мире. Знаете ли вы, как убийца проник во дворец?
– Убийца?! – воскликнул Дильхан. – Дядя Гахаммат пришёл убить мою сестру?
– Именно так, – сказала волшебница, – он, правда, не знал, что отныне принцесса твоя сестра, но, боюсь, что даже если бы и знал, ничего бы не изменилось. Утром принцессу нашли бы убитой ножом твоего отца. Я не е знаю, как ответил бы на это король, но в любом случае мира между нашими государствами не было бы ещё очень долго.
Фея глубоко вздохнула и продолжила:
– А амулет, который позволяет передвигаться по дворцу, не тревожа охранные заклинания, передал ему тот самый гвардеец, которого ты, Дильхан, лишил сегодня оружия.
– Я знал, что он плохой человек! – воскликнул мальчик. – У него были совсем мёртвые глаза!
– Так что если бы не пикси, всё окончилось бы трагично. Его Величество уже приказал подготовить Указ о присвоении домовым пикси принцессы дворянского звания с правом передачи его по наследству. Дело совершенно невиданное.
Она ненадолго задумалась, потом хлопнула в ладоши и сказала:
– Но всё это будет завтра. А сейчас всем спать!
Принцесса и Дильхан почувствовали, что их глаза закрываются сами собой, и через секунду дети уже спали. Фея отнесла принцессу в спальню, затем уложила Дильхана на кушетку здесь же в гостиной, а сама устроилась в кресле рядом.
– Примите и мою благодарность, Маленький Народец, – сказала она, закрывая глаза.

Утром, несмотря на то, что ночью выспаться не удалось, принцесса проснулась раньше, чем фея-наставница пришла её будить. Оказалось, что Дильхан уже давно встал и ушёл к отцу, с которым каждое утро делал разминку.
Пикси уже давным-давно поднялись и даже успели устроить небольшую уборку перед завтраком. Аллели очень не понравилось, что после ночного визитёра остались грязные следы и оказалась повреждённой рама окна.
Впрочем, завтрак тоже уже был готов и стоял на столе в гостиной, прикрытый крышками.
Фея пришла к тому времени, как принцесса умылась, она рассказала, что тренировка у Дильхана уже закончилась, и мальчик обещал зайти сразу, как только вымоется.
– У меня для вас обоих есть важные новости, – сказала фея принцессе, – не вижу смысла повторять всё два раза, поэтому расскажу, когда он придёт.
Дильхан не заставил себя долго ждать, через несколько минут он зашёл в гостиную, бодрый и готовый к новым подвигам.
– Здравствуйте, Ваше Магичество, – поклонился он фее. – Мальчик быстро учился и уже знал, как правильно обращаться к фее. – Желаю тебе доброго утра, сестра, – кивнул он затем принцессе.
В Султанате придавали огромное значение положению в обществе. Не сказать, чтобы в королевстве не обращали внимания на этикет, но в Султанате каждый знал, как должно обращаться к другому в зависимости от его титула.
– Здравствуй, брат, – принцессе было в новинку такое обращение, у неё не было ни братьев, ни сестёр, поэтому слово «брат» она произнесла с особенным удовольствием.
Фея дождалась, пока мальчик устроился за столом и сказала:
– Я хотела бы, чтобы вы внимательно меня выслушали, потому что вам придётся самим принимать решение. Мы с вашими отцами обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что это покушение абсолютно точно не последнее. Твой дядя, Дильхан, несомненно, не сам решился на такое. Да и само его поведение на Совете совсем не соответствует тому, как он поступает обычно. Мы пришли к выводу, что за ним стоит кто-то ещё. И этот кто-то очень, очень хитёр и могуществен.
Дети внимательно слушали. Несмотря на то, что они были совсем малы (семь лет принцессе и шесть Дильхану), они понимали, что речь идёт об их жизнях, и решение, которое надо будет принимать, наверняка эту жизнь изменит и весьма серьёзно.
– Для того, чтобы дать вам достаточно сил для борьбы с неизвестным врагом, мы решились на почти безумный поступок. Мало кто знает, что у заклинания, укрывшего вне времени Маленький Народец, есть ещё один побочный эффект: в подземном коридоре, ведущем во дворец короля Альберона, время так же остановлено, но люди, находящиеся в нём, продолжают жить. Наверное, вы помните истории о том, что проведший во дворце короля эльфов одну ночь, возвращается в обычный мир через много лет. Не знаю, кто так переврал истину, но на самом деле всё обстоит совсем наоборот. В коридоре, ведущем в эльфийский дворец, человек может провести много лет, не старея, и вернуться назад в тот же миг, когда вошёл туда.
– Для чего вы рассказываете нам это? – удивилась принцесса.
– Потому что вам, если вы на это согласитесь, предстоит провести там довольно много времени в компании со мной и отцом Дильхана. Я буду учить тебя истинной, высшей магии, а Дильхана отец выучит тому, что поможет ему отразить немагические атаки на вас.
– Так это же здорово! – воскликнул мальчик.
– С одной стороны да, а с другой... Вы выйдете оттуда взрослыми людьми, но тела ваши останутся такими же детскими, как сейчас.
Принцесса задумалась. Ей не казалось это таким уж важным. Дильхан тоже не считал взросление слишком большой платой за возможность защитить свою сестру. Об этом они и сказали фее.
– Ну что же, раз вы так решили, я отдам приказ собрать нам всё необходимое для жизни на первый месяц. Раз в месяц мы будем выходить в обычный мир, чтобы пополнить припасы.
– А мы? Можем мы пройти с вами? – Тилли-Бряк, тихонько сидевший вместе со своим семейством на каминной полке, умоляюще потянул руки к фее. – Великое королевство нашего народа! Пусть мы не сможем попасть в него, но хотя бы переступим его порог!
Фея повернулась к камину лицом:
– Что же, если Её Высочество будет не против, а вы согласитесь поделиться с ней магическими умениями вашего народа, то мне эта мысль кажется вполне подходящей к ситуации.
– Какая польза может быть от нашей магии? – удивилась Аллели. – Это же обыкновенные бытовые мелочи. Мы, конечно, согласны научить принцессу ими пользоваться, но к могуществу наших предков нам не приблизиться никогда!
– Кто знает, – ободряюще улыбнулась ей фея, – что может понадобиться, когда на тебя открыли охоту ведьмы, с которыми не смогли справиться лучшие феи Академии? Возможно, умение убрать с дороги пыль и грязь спасёт жизнь.
Тилли-Бряк перебрался на обеденный стол и замер в поклоне рядом с тарелкой принцессы.
– Ваше Высочество, – дрожащим голосом сказал он, – позволите ли вы сопровождать вас в этом необычном путешествии? Я и моя семья клянёмся делать всё, что в наших силах, для Вас и Ваших спутников.
– Ну конечно! – рассмеялась принцесса, уж очень забавно выглядел пикси на обеденном столе. – Разве могу я отказать в столь малой просьбе тем, кто спас мою жизнь?
– Великолепно, девочка! – воскликнула фея. – Я могу гордиться тобой! А теперь нам пора заняться подготовкой к празднику.
– А какой сегодня праздник? – удивилась принцесса, перебирая в голове даты. Вроде, праздник Жатвы ещё не скоро, День Конца Года прошёл совсем недавно...
– Ты забыла? Твой отец подписал указ о даровании дворянства присутствующим здесь пикси, а такое происходит далеко не каждый день. Насколько я знаю, это происходит вообще впервые с тех пор, как в нашем мире больше нет королевства Маленького Народца. Его Величество повелел устроить грандиозное празднество, и герольды с раннего утра объявляют на всех площадях, что любой из Маленького Народца сегодня может прийти в королевский дворец, где будет принят как самый дорогой гость. По правде говоря, подданные, которым вовсе незачем знать, что ночью на принцессу было совершено покушение, находятся в полном недоумении. Кстати, сам факт покушения необходимо сохранить в тайне.
– Что вы имеете в виду? – спросила принцесса.
– Просто не говорите ни с кем о том, что произошло ночью. – В глазах феи загорелись хищные огоньки. – А вот если кто-то сам об этом с вами заговорит... Впрочем, я буду рядом на этот случай. Запомните крепко-накрепко: никому ни слова не говорите о том, что случилось этой ночью. Понятно?
– Понятно, понятно, понятно, – вразнобой ответили принцесса, Дильхан и пикси. Они не понимали, кроме, может быть, Тилли-Бряка, зачем это надо, но выяснять этот вопрос у феи никто не решился.
Впрочем, если бы кто-то из них спросил, зачем, фея объяснила бы, что вдвоём дядя Дильхана и королевский гвардеец не смогли бы задумать и, что ещё важнее, осуществить столь дерзкое покушение. И король с феей хотели таким образом попытаться выяснить, кто ещё во дворце причастен к заговору.
– Так что заканчивайте с завтраком, и мы отправляемся готовить вам всем соответствующие случаю наряды.
– О, нет! – вырвалось одновременно у принцессы и Дильхана. Они прекрасно знали, что им будет обеспечено несколько часов неподвижного стояния. Почему-то портные очень любят при работе над срочными заказами заставлять своих клиентов замирать в самых неудобных позах.
– О, да! – ответила им фея. – Или вы хотите присутствовать на торжестве в том, что уже надевали раньше? Местные модницы, следящие за одеждой высокопоставленных персон с упорством, достойным лучшего применения, будут судачить об этом не меньше года. Да и летописцы, отличающиеся, как всем известно, великой ленью, напишут: Её Высочество принцесса Чудо было на торжестве в наряде, описанном мною на странице 286 в Летописи от сего года. Ну или что-то подобное. И ты навсегда останешься в памяти людей не как принцесса Чудо, а как принцесса-бедность, не имеющая возможности сшить себе новый наряд.
– А я не был ещё на ваших праздниках, – обрадовался мальчик, – мне можно не шить новую одежду?
Фея посмотрела на него долгим взглядом.
– И ты позволишь своей сестре страдать в одиночестве? Не разделишь выпавшее ей испытание?
Мальчик вздохнул.
– Конечно, нет.
– Ну что же, тогда считаю этот разговор оконченным.
Дети вздохнули ещё раз вместе. И только пикси, для которых получить новый наряд, да ещё сшитый специально для них, было невероятным событием, не могли понять причин для печальных вздохов.

С нарядами портные справились на удивление быстро. Возможно, этому поспособствовало то, что король лично явился в примерочную, чтобы сообщить, что начало торжеств будет через два часа, и ему, королю, очень хотелось бы, чтобы принцесса, Дильхан и пикси были к этому времени в Тронном Зале. А может быть, на них повлияло то, что рядом с принцессой постоянно находились два гвардейца, которые, узнав о предательстве своего товарища, горели желанием найти пару-тройку заговорщиков.
Как бы то ни было, а с примеркой всё прошло на удивление быстро, и вскоре дети уже в новых нарядах входили в Тронный Зал, где помимо обычных придворных присутствовала целая толпа пикси, твёрдо уверенных, что их заманили сюда с какой-то неизвестной, но, несомненно, неприятной для них целью. Впрочем, это не мешало пикси набивать брюхо. Неприятности, они когда ещё будут, а еда вот она, прямо здесь. Того же соображения, видимо, придерживался и неизвестно откуда взявшийся гном. Он, правда, предпочитал еде выпивку, и поварята прикатили уже третью бочку с лучшим королевским элем.
Глядя на этот праздник обжорства, придворные, у которых считалось хорошим тоном приступать к пиру после официального объявления его причины, тоже стали пробираться к столам, опасаясь остаться голодными с таким подходом.
Король, который вместе с принцессой, Дильханом и его отцом дожидались, пока Тилли-Бряк и его семейство тоже закончат со своим гардеробом, то и дело смотрел в щелку между створками дверей, ведущих в Тронный Зал, хихикал и рассказывал вслух, что уже ради одного этого развлечения давно уже следовало пригласить пикси на торжественный приём.
– Барон Грестли-то, смотрите! Как он всегда любит поговорить о умеренности и воздержании! – смеялся король. – А сам кружками хлещет эль наперегонки с гномом!
Поделившись очередной радостью, король снова приникал к щели между дверей.
– О! Маркиза Альсон-Э-Прау украдкой, когда думает, что никто не видит, руками употребляет щупальца кальмаров! Это так не утончённо! Фи!
Король мастерски копировал интонации подданных, и все немедленно представляли себе, как упомянутая маркиза читает нотацию какой-нибудь провинциальной девушке на тему невозможности подобного употребления головоногих моллюсков в пищу.
Наконец Тилли-Бряк с женой и детьми явился, не дав королю совсем уж разочаровываться в своём дворе, и состоялся торжественный выход монарха с последующим зачитыванием Указа о награждении наследным титулом барона пикси Тилли-Бряка с супругой. Наследный – это значит, переходящий по наследству к детям. Таким образом, пикси-дети тоже получали дворянский титул. Отныне Тилли-Бряк звался бароном Арп-Кенла.
Конечно, зачитывал Указ не сам король, для этой цели у королей есть специальные люди. Они объявляют вслух имена прибывших на какое-то событие придворных, читают королевские Указы громким и четким голосом, чтобы никто не мог потом сказать, что не услышал что-нибудь или не расслышал. Во дворце этим занимается дворецкий, а если Указ короля надо прочитать народу, то, понятно, дворецкий везде не успевает, и ему на помощь приходят глашатаи. Их так называют потому, что они торжественно оглашают слова короля народу.
Дворецкий закончил прочтение Указа, в котором «за неоценимую помощь государству и лично государю» награждался пикси Тилли-Бряк, и отступил в сторону, пропуская к королю крохотных пикси.
Тронный Зал взорвался овациями (придворные), одобрительными криками (пикси) и заливистым свистом (это выражал свои чувства гном).
– Да начнётся праздник! – громко возвестил дворецкий, и придворные, даже те, кто удержался от соблазна, дожидаясь выхода короля, рысью бросились к столу.
Пикси же и гном наоборот приблизились к королю и начали выяснять, что за неожиданная милость, и будут ли последствия? А если будут, то какие?
Король успокоил Маленький Народец. Он сказал, что для волшебных созданий последствия если и будут, то исключительно приятные и полезные. Например, барону полагается замок и приличных размеров земельный надел с деревнями, а то и городами. И барон Тилли-Бряк имеет полное право сам решать, кому и где на своей земле он позволяет жить. Например, населив её Маленьким Народцем.
– А где это записано? – спросил гном.
– Это записано в законах нашего королевства, – ответил ему король.
Гном задумался, наморщив лоб. А новоиспеченный барон Тилли-Бряк сказал:
– Ваше Величество, но как же быть? Я обещал вашей дочери, что буду вместе со всей моей семьёй содержать в чистоте и порядке её покои. А Маленький Народец всегда держит своё слово, даже если это ему во вред.
– О, с этим всё просто! – успокоил пикси король. – Вы, дорогой мой барон, вовсе не обязаны жить в своём замке, достаточно назначить управляющего и дать ему необходимые полномочия. Или же, если вам не нравится такой вариант, нанять для наведения порядка в покоях принцессы кого-то из своих соплеменников.
Король наклонился поближе к Тилли-Бряку и продолжил гораздо тише, но, конечно, все пикси, у которых слух куда лучше человеческого, его услышали:
– И я бы посоветовал вам нанять кого-нибудь, если вы выберете этот вариант, как можно быстрее. Слухи о том, что у принцессы за порядком присматривают домовые пикси, разнесутся мгновенно. Я думаю, уже сейчас многие придворные размышляют о том, что им тоже необходимы домовые. Иметь домового пикси станет модным. Уже стало. А мода – это такая вещь, за которой невозможно угнаться.
Тилли-Бряк поблагодарил короля за совет и отошёл к принцессе, которая весело болтала с Дильханом чуть поодаль от трона. Пикси пересказал девочке разговор с королём и попросил у неё помощи.
– Я не знаю, что выбрать! – пожаловался Тилли-Бряк. – Свой собственный замок. Я и продумать никогда не мог о таком. Но без Вас, Ваше Высочество, ничего бы этого не было. А кроме всего прочего, быть рядом с Вами – это так интересно!
Дильхан рассмеялся.
– А зачем тебе что-то выбирать? Назначь управляющего в замок, скажи ему, что он должен делать, а когда у тебя появится свободное время, ты сможешь приезжать в свой замок.
– Вы будете мудрейшим из воинов! – воскликнул Тилли-Бряк. – Я так и сделаю!
Не теряя времени, он подошёл к гному, которого, как оказалось, звали замысловатым именем Вафтруднир, и предложил ему должность управляющего в своём замке.
Гном почесал в затылке, подумал и согласился. После этого он отправился к королю выяснять, где вообще находится этот замок Арп-Кенла, и что король желает получать от своих новых подданных, кроме налогов. И, кстати, нельзя ли на первое время как-то уменьшить эти самые налоги. «Вы же понимаете, Ваше Величество... »
Его Величество всё понимал, поэтому тут же, не сходя с места, повелел освободить от налогового бремени земли барона Арп-Кенла сроком на десять лет.
– Хватит вам этого времени, уважаемый гном, чтобы крепко встать на ноги? – спросил король, и гном заверил его, что хватит вполне, уж мы ух!
– Ну и прекрасно, – сказал король.
Он хорошо понимал, что едва Маленький Народец прослышит о том, что есть такое место, откуда их не прогоняют, все его представители немедленно отправятся в замок Тилли-Бряка. Конечно, кроме тех, кто согласится стать домовыми пикси у придворных. Но за поведение домовых будут отвечать их хозяева. Насколько королю было известно, по всей стране феи занимались изгнанием пикси из домов людей не реже раза в день, и такое изменение порядка в королевстве им должно очень понравиться. Да и возможность воспользоваться умениями пикси, которые при необходимости могли незамеченными пробраться куда угодно, будет совсем не лишней в свете открывшегося заговора, направленного на разрушение зарождающейся дружбы между королевством и султанатом.

Как оказалось, Его Величество король Мианид IV сильно приуменьшил желание придворных обзавестись собственными домовыми пикси. Их, кстати, стали называть просто домовыми, всем и так было понятно, что речь идёт о пикси. Все без исключения пикси, присутствовавшие на приёме во дворце, получили предложение стать домовыми, а некоторые и не по одному разу. А кое-кто из придворных даже подошёл с этим предложением к гному, что гнома очень обидело, ведь он не какой-то там пикси, чтобы заниматься работами по дому, он гном! А гномы работают с металлами. Например, с золотыми монетами. Надо сказать, что и пикси не спешили наниматься в домовые. Ещё вчера для любого пикси работа по дому у придворного самого короля казалась недостижимой мечтой, а сегодня оказалось, что можно будет возродить Маленький Народец как настоящий народ, поселиться всем вместе и жить, не опасаясь, что придёт посыльный от короля или фей и выгонит из дома.
Пикси – барон. Чудеса да и только!
Уже совсем стемнело, а праздник перешёл в ту фазу, когда остаются только самые стойкие, но и они через минуту не помнят, о чем шёл только что очень важный разговор.
– Ваше Высочество, – сказала фея Арнетт, – нам пора.
Все, кто не знал, куда пора принцессе, решили, что фея уводит её спать. На самом же деле во дворе стоял целый караван из лошадей, запряженных в разнообразные повозки. Повозок было больше полусотни, а наутро им вслед должны были отправиться ещё столько же. И на следующий день ещё пятьдесят. И каждый день в течение всей недели тоже.
Дорога к цели должна была занять по расчётам феи около четырёх суток. Холм, где в бесконечном сне пребывал король Альберон, находился в непроходимом лесу, в который превратились некогда цветущие сады эльфов. Для повозок и лошадей дорогу надо было в прямом смысле прорубать вручную, поэтому первыми поехали те, кто вместе с феей и детьми отправится внутрь Холма, и большой отряд лесорубов. Всем интересующимся было сказано, что король собирается устроить грандиозное строительство, поэтому и решил получить для этого древесину из заповедного леса. Сами же интересующиеся были немедленно взяты под наблюдение, чтобы выяснить, из любопытства они интересуются или имеют какое-то отношение к заговору против короля и принцессы.
Первую ночь ехали почти до самого рассвета. Лошади были совсем свежие, но как только они стали показывать первые признаки усталости, было решено остановиться и разбить лагерь. Вокруг тянулась равнина, вдоль дороги струилась тихая мелкая речушка, лес, начавшийся у самого города, давно закончился, поэтому проблем с выбором места для остановки не оказалось.
Лагерь разбили быстро: окружили повозками небольшое пространство, разожгли костёр и поставили несколько палаток.
Принцесса и Дильхан давно уснули, гвардейцы перенесли их в палату на руках, и дети даже не проснулись. Свежий воздух и множество впечатлений от поездки усыпили их лучше всякого снотворного. Фея постояла немного рядом с пушистыми шкурами, которые выполняли роль постелей, чтобы убедиться в отсутствии кошмаров, затем ушла к костру. Пикси устроились тут же рядом с детьми, и пусть они мало что могли противопоставить нападению людей, но тревогу подняли бы немедленно, поэтому лучших сторожей было не сыскать.
Вскоре рассвело, но плотный материал палатки, а скорее даже шатра, не пропускал внутрь солнечные лучи, и принцесса спокойно проспала почти до обеда. Дильхан и пикси проснулись, как всегда, очень рано. Мальчик ушёл заниматься с отцом – они старались не пропускать тренировки, если была такая возможность – а пикси под командованием Аллели занимались наведением порядка и уюта в палатке. Дети-пикси пытались протестовать, говорили, что палатку вскоре снова разберут, и смысла в такой уборке нет никакого, но Аллели шикнула на них, и таким образом убедила, что делать будут так, как она сказала.
Когда принцесса проснулась, оказалось, что как раз после того, как она приведёт себя в порядок и позавтракает, все будут готовы тронуться дальше в путь. Девочка решила, что все ждали только её, и ей стало стыдно, но фея, заметив это, велела выбросить эти глупости из головы. Если бы была огромная необходимость спешить, то они бы уже давно поехали.
Во время завтрака откуда-то появились трое пикси, пошептались с феей и мгновенно скрылись в траве.
– Что-то случилось? – забеспокоилась девочка.
– Наоборот, всё в полном порядке, – ответил Тилли-Бряк. – Дозорные не обнаружили никого, идущего по нашим следам.
Оказалось, что пикси, которые и так-то не слишком заметны, скрытно двигаются впереди, позади и с обеих сторон от отряда и смотрят, не проявляет ли кто интереса к нему. Пока никого не заметили.

Следующий день прошёл безо всяких происшествий, и принцесса даже немного заскучала. Сменяющиеся за окном кареты пейзажи были довольно однообразны, а проводить занятия фея отказалась. Она вообще очень редко появлялась в карете, постоянно попадая где-то в голове каравана. Как оказалось, она прекрасно ездила верхом, а её серая лошадь по кличке Звёздочка была неутомима.
Остановиться на этот раз решили ещё до заката. Справа от дороги выросли не очень высокие горы, и между ними нашлась уютная небольшая долина с зеркально-ровным озером. Лагерь на этот раз организовали так, что повозки выстроили полукруг рядом с озером, а внутри этого полукруга около озёра разместились путешественники.
Вода в озере оказалась очень тёплой, наверное, где-то в глубине его били горячие источники. Все с огромным удовольствием искупались в чистой воде, а на ужин были приготовлены выловленные здесь же карпы. Рыбу запекли в углях, обмазав глиной, и принцессе показалось, что ничего вкуснее она в жизни не пробовала.
Когда стемнело, и караван собирался укладываться спать, из темноты возникли пикси, они были встревожены: небольшой отряд воинов двигался по следам повозок. Никаких знаков принадлежности отряда видно не было.
Лагерь начал готовиться к бою. Повозки постарались сдвинуть теснее, сопровождавшие караван гвардейцы поверили оружие, лучники расселись за тентами повозок, за колесами и в прибрежных кустах.
Вскоре раздался топот множества копыт, и с дороги в сторону лагеря свернул отряд из примерно двух десятков всадников. В темноте их было почти не видно.
Лейтенант гвардейцев, который был предводителем каравана, вышел с несколькими мечниками навстречу приближающемуся отряду.
– Кто вы и за какой надобностью? Назовитесь! – громко воскликнул он, когда копыта застучали совсем рядом.
– А кто спрашивает? – раздался ответ из темноты. Голос отвечавшего звучал высокомерно и как-то лениво. Словно он оказывал великое одолжение уже тем, что снизошел до разговора.
– Перед тобой лейтенант королевской гвардии.
– Ой, простите, лейтенант, – раздался насмешливый ответ, – не признал вас сразу в темноте.
Из темноты раздался громкий многоголосый хохот: видимо, шутка их предводителя понравилась названным гостям.
Сомнений в том, что намерения у всадников были далеко не дружелюбные, больше не осталось. Фея, стоявшая в тени повозки за спиной лейтенанта, подняла руку, и всадники замерли, не в силах пошевелиться.
– Лейтенант, заводите коней в лагерь, – распорядилась фея, – посмотрим, кто такой безумный к нам пожаловал.
Кони не сопротивлялись, позволили взять себя под уздцы и покорно прошли за людьми. Всадники сидели неподвижно, и только сверкающие ненавистью глаза оставались в них живыми.
Оставив их под присмотром гвардейцев, фея перенесла по воздуху их предводителя ближе к костру.
– Так кто же ты такой? – поинтересовалась она, движением пальцев давая пленнику возможность отвечать.
– Мерзкая колдунья! – слова пленник словно выплёвывал, а не говорил. – Тебе не удастся подчинить меня так же, как ты подчинила короля! Мы освободим страну от рабства, которое ты и тебе подобные навязали нам!
– Рабства? – удивилась фея. – А в чём оно проявляется?
– Король полностью послушен твой воле! – пленник шипел, словно сковорода с перегретым маслом. – Прекрати лицемерить!
– Вот как? И ты сам до этого додумался? – фея разговаривала с пленником как с капризным ребёнком: тихо, спокойно, простыми фразами.
– Нет! Но в мире есть ещё умные люди!
– Настолько умные, что отправили тебя на верную смерть, а сами где-то прячутся? – фея поняла, что добиться внятного ответа ей не удастся. Пленник явно был подчинён чьей-то воле. И подчинён не магией, а куда худшим способом: его разум был изъеден ложью. Ложью, которая основывалась на маленьких частицах правды. Это самая опасная разновидность лжи.
Например, мать не позволила ребёнку съесть конфету, чтобы не испортить аппетит перед обедом. Берётся сам факт: конфету не дали. И под этот факт подводится любой нужный лжецу смысл. От того, что мать жалеет для ребёнка сладостей и до того, что она больше любит другого ребёнка, которому и отдаст конфету.
Для взрослых вместо конфет берётся что-нибудь другое. Деньги, титулы, слава. И при помощи подобного же обмана человека можно убедить в чём угодно. Особенно если он обижен или считает себя таковым.
И с этим человеком проделали такой же гадкий фокус. Убедить его в том, что он ошибается, практически невозможно. Если его наказать, он озлобится ещё сильнее. Если наградить, ещё больше удостоверится в том, что был прав. Это был уже больной человек, полубезумный.
– Давайте будем устраиваться на ночь, – сказала фея обступившим её людям. – Завтра решим, что делать с этими несчастными.

Утром после недолгого совещания было решено отправить так и простоявший всю ночь неподвижно отряд к королю. Всех, кроме предводителя, на этом настояла фея Арнетт, ей за какой-то надобностью захотелось взять с собой содрогающегося от ненависти пленника. Понятно, никто не стал спорить с феей, все решили, что ей виднее.
На остальных всадников было наложено заклинание повиновения, и один из гвардейцев повёл их за собой в обратный путь.
– Зачем вам этот злой человек? – спросил Дильхан у феи. Все, кто находился поблизости, навострили уши. В том или ином виде этот вопрос хотелось задать почти каждому.
– Этот человек вовсе не злой, – ответила фея, – он обманут. А вот тот, кто его обманул, как раз очень злой. И мне хотелось бы узнать, кто это. А если удастся, вернуть разум этому несчастному.
Мальчик кивнул и спросил:
– Но почему тогда только ему?
– Это как раз очень просто. С одним человеком, если он задумает что-то опасное, я легко справлюсь. А следить больше чем за десятком человек у меня нет никакого желания. Поэтому я и оставила главного среди них. Если удастся убедить его в том, что он поддался чудовищному обману, то и тех, кто шёл за ним, можно будет вернуть к нормальной жизни. Ведь сейчас они живут в мире, не соответствующем действительности. На них словно навели морок, эти люди видят совсем не то, что у них перед глазами. При всём при этом сами по себе это хорошие люди, иначе неведомому злодею не удалось бы заставить их начать борьбу за свободу короля и всех прочих.
Мальчик внимательно слушал, что говорит ему фея и по сияющим глазам его можно было понять, что он не только слушает, но и понимает и принимает всем сердцем правоту феи. А она продолжила:
– Сложно сподвигнуть на такое дело, к примеру, жадину или лентяя. Они захотят получить взамен какую-нибудь награду, и награду немалую, но и ради награды не станут делать всё возможное, не обращая внимания на опасности. В том и состоит чудовищность поступка обманщика, что он ради каких-то своих целей изменил, сломал разум изначально хороших людей.
Дильхану было сложно принять мысль, что враг может быть не уничтожен, а стать другом. Однако отец мальчика, который находился рядом, одобрительно кивал, слушая слова феи, и Дильхан принял для себя эту истину, не возражая.
Сборы в дорогу не заняли много времени, но фея предложила всем желающим ещё раз искупаться в ласковых водах озёра. Принцессе же и Дильхану было велено отправиться в воду обязательно: там, куда они отправлялись, естественных водных источников не было. Для еды, питья и умывания всем надо будет использовать ту воду, которую они захватят с собой.
Таким образом, когда караван двинулся в путь, солнце уже стояло высоко в небе. Впрочем, вскоре его стало не видно за кронами отступавших дорогу деревьев. Да и сама дорога стала уже скорее воспоминанием о самой себе. Мощёная большими глыбами камня, дорога ещё виделась между деревьями, но была покрыта мелкой порослью, и часто можно было увидеть высокий дуб или сосну, выросшие прямо между камней посреди дороги. Если бы древние строители использовали камни чуть меньше тех, что лежали сейчас под ногами путников, лес бы давно уже поглотил дорогу бесследно. Да и то, что осталось, совсем не годилось для передвижения. И тут настало время для ехавших в обозе дровосеков. Они достали свои огромные топоры и ловко вырубали в зарослях просеку, по которой и двигались лошади с повозками.
Скорость передвижения сильно упала.
– Если бы древняя дорога к Холму короля Альберона сохранилась бы такой же, как она была раньше, мы бы уже въезжали в Главные ворота, – сказала фея. – Но время не щадит ничего. Кроме спящих под Холмом.
– Так отсюда недалеко до цели нашего путешествия? – спросила принцесса, пытаясь скрасить однообразие поездки разговором. По какой-то причине она, как и почти все, кроме самой феи, кто знал, куда и зачем они едут.
– Если бы мы могли подняться над вершинами деревьев, то увидели бы Холм. Но Главные ворота нам увидеть не удалось бы. Перед ними выросла настоящая лесная чаща. В давние времена, когда Королевство Под Холмом процветало, а людям оставалось лишь мечтать о том, чтобы хотя бы увидеть, как живут эльфы, в этих местах был огромный сад. Даже сейчас, если внимательно посмотреть, можно увидеть на обочине дороги яблони и вишни. Их почти не видно среди других деревьев, а раньше они стояли вдоль дороги на всём её протяжении, в любое время года на их ветках цвели цветы, а рядом с ними висели зрелые плоды.
Пикси, услышав этот рассказ, подобрались к фее поближе и замерли с открытыми ртами. А она продолжала:
– От мощёной дороги влево и вправо уходили аллеи, по которым можно было гулять бесконечно. У короля Альберона даже была специальная команда спасателей, которая время от времени патрулировала все дорожки, чтобы выводить из глубин сада заблудившихся в нём людей.
– Людей? – удивился Дильхан.
– Конечно, людей. Ни один эльф никогда не заблудится в любом лесу, что уж говорить о королевском саде, – гордо ответил мальчику Тилли-Бряк.
– Да, в те времена в королевстве эльфов, которых ещё не называли пикси, было довольно много людей. Любой, кто обладал даром к магии, мог о обратиться с просьбой о зачислении его в Королевскую Школу. И я не припомню, чтобы кого-то не приняли только из-за того, что он человек. Впрочем, преподаватели были весьма суровы с прогульщиками и лентяями, поэтому мало было просто поступить в ученики, программа обучения была такой насыщенной, что даже за едой учащиеся предпочитали повторять задания, читать книги и проверять свои навыки в новых заклинаниях, чем болтать между собой.
– Вы так говорите об этом, – засмеялась принцесса, – словно сами там были.
– Я закончила с отличием Королевскую Школу и была приглашена преподавать Предметную магию, – вздохнула фея. – Именно тогда, когда я отправилась домой на каникулах перед новым учебным годом, всё это и случилось.
В карете установилась тишина. Казалось, сама древняя магия эльфийского королевства заглянула на секунду к слушателям рассказа феи. Снаружи раздавался треск упавшего дерева, стук топоров. А здесь, внутри, плескалось безбрежное море времени.
Наконец Тилли-Бряк шумно выдохнул из груди воздух. Он сидел, затаив дыхание, попросту забыл, что надо дышать. Его громкий выдох словно послужил сигналом для всех остальных. Они отмерли, начали шевелится. Наконец принцесса спросила о том, что никто не решался сказать:
– Почему же вы не попробовали снять заклинание с Королевства Под Холмом?
– Много сотен лет я пыталась это сделать, – ответила фея, и голос её дрожал. – Но те, кто придумал и создал это заклинание, прекрасно понимали, что выпускники Королевской Школы захотят разрушить их волшебство. Они сделали так, что вновь запустить время в чертогах Альберона можно лишь изнутри. А оказавшись внутри, маг сам выпадает из времени. Просто замирает, не осознавая этого, для него время перестаёт течь. Круг замыкается. Королю Альберону предстоит спать вечно.
– Неужели совсем ничего нельзя сделать?! – с отчаянием в голосе воскликнула принцесса.
– Я не перестаю надеяться, – просто ответила фея, – возможность сломать чужое заклинание остаётся всегда. Я пыталась найти нити, при помощи которых можно проникнуть в колдовство снаружи. Но оказалось, последние закрепляющие чары были наложены прямо перед троном Альберона. И маг, сделавший это, стоит сейчас прямо напротив короля.

До самого вечера принцесса обдумывала рассказ наставницы. Она была необычайно тиха, отвечала невпопад и вообще являла собой пример человека, чьи мысли находятся далеко-далеко.
Наконец девочка спросила у феи, нет ли какого-то пророчества или легенды о том, когда проснётся король эльфов.
– Их так много, моя дорогая, – печально ответила фея, – что найти среди них единственное настоящее практически невозможно.
– Но вы же наверняка знаете их все, – не отступала принцесса, – кому и знать, как не вам!
– Было время, – согласилась фея, – когда я всерьёз пыталась разобраться в этом собрании бредовых идей. Чего стоит хотя бы предсказание о дочери врага, пришедшей с другом и кровью наследника своего врага. И таких запутанных и откровенно бессмысленных нагромождений слов в предсказаниях о короле Альбероне полным-полно.
– Дочери врага... – задумчиво повторила принцесса. – Скажите, наставница, мой предок был среди тех, кто затеял это гадкое колдовство?
– Да, он был одним из тех, кто вложил немыслимое количество золота. Золота, полученного в долг от короля Альберона. И я счастлива тому, что не уничтожила весь твой род, как собиралась с самого начала.
Принцесса, внутреннее вздрогнув от такой перспективы, всё же не позволила сбить себя с мысли.
– Фея Арнетт, милая, повторите, пожалуйста, это предсказание целиком.
– Какое именно? – удивилась фея.
– Про дочь врага.
– Ну хорошо, если ты так настаиваешь. – Фея использовала заклинание Цепкой Памяти и дословно смогла повторить:
– «И лишь дочь врага, пришедшая с другом, несущая кровь наследника своего врага, сумеет войти, не касаясь ногами земли, и вернуться обратно, ведомая королём,» – продекламировала она. – У меня есть целый сундук с подобными предсказаниями. Чтобы попробовать все описанные варианты, не хватит даже жизни феи. Большинство этих бредней записаны со слов совершенно больных людей.
– Кровь наследника своего врага... – повторила принцесса и повернулась к отцу Дильхана. – У вашего брата есть наследники?
– Нет, Ваше Высочество. По законам нашей страны Дильхан, как единственный сын старшего брата, наследует его положение и имущество, пока у моего брата не родится сын... – последние слова Сеаледдин произнёс почти неразборчиво, он вдруг начал понимать, к чему принцесса задаёт эти вопросы.
– Это безумие. Ещё большее, чем у того, кто придумал всю эту белиберду! – воскликнула фея.
– Но ведь всё сходится, слово в слово, как сказано в пророчестве, – принцесса не могла усидеть на месте.
– И именно это я скажу твоему отцу, когда он захочет узнать, по какой причине его дочь навечно осталась под Холмом составлять компанию королю Альберону и его двору? Ну уж нет! И, кстати, войти, не касаясь ногами земли у тебя тоже не получится. С чарами левитации ты не знакома, и учить им тебя я не собираюсь.
– Но почему?! – принцесса едва не плакала.
– Потому что я отвечаю за твою безопасность. И мне вовсе не хочется потерять тебя по такой страной причине, как вера в пророчество давно сгинувшего безумца.
– Но...
– На этом я предлагаю разговор об эльфах и связанных с ними предсказаниях считать оконченным. Да и все прочие разговоры на сегодня, – твёрдо сказала фея. Она особым образом пошевелила пальцами, и принцесса с Дильханом мгновенно заснули.
– Вы испугались обрести надежду после стольких лет отчаяния? – спросил фею посол. – Нет-нет! Не надо и меня заставлять уснуть! – поспешно продолжил он, увидев в глазах феи яростный блеск. – Я же вижу, что вам очень хочется проверить.
– Вы взрослый человек, уважаемый Сеаледдин, и должны понимать, что я не имею права рисковать жизнью своей ученицы. Да и вашего сына тоже. Неужели вы думаете, что он позволит ей пойти туда одной?
– Конечно, нет, – спокойно ответил посол. – Мой сын хорошо воспитан и знает, что честь должна оставаться с воином даже тогда, когда его покинула жизнь. Я не предлагаю вам отправить их на верную гибель. Просто если вдруг появится шанс, в который вы поверите, не упустите его.
С этими словами он открыл дверцу кареты, свистом подозвал своего коня, вскочил в седло и умчался вперёд, не давая фее возможности возразить.
Несколько мгновений фея молча сидела, неподвижно уставившись в стенку кареты, затем тоже открыла дверцу, позвала Звёздочку и умчалась верхом на ней в темноту.
Пикси, о которых все забыли за разговорами, смогли наконец-то вдохнуть спокойно в оборудованном специально для них уголке кареты.
Во всё время продолжения этого разговора им больше всего на свете хотелось стать невидимками. Попасться под горячую руку фее никому не понравится. Пусть даже фея и оказалась почти что одной из них. Превратиться в жабу от заклинания союзника ничуть не приятнее, чем от чар врага. Даже обиднее.
– Надеюсь, – обратился к детям Тилли-Бряк, – вы понимаете, что ни одно слово из услышанных вами здесь разговоров не должно уйти за пределы этой кареты?
Пикси-дети высказались в том смысле, что они, конечно же, всё понимают и будут молчать как рыбы.

К утру в лесу понадобилось прорубать самую настоящую просеку. Дорога, раньше хоть немного, но видневшаяся между деревьями, исчезла совсем. Лес становился всё гуще, чем ближе к главному входу во дворец короля эльфов пробирался караван. Казалось, а точнее, так и было, что деревья заставили расти колдовством.
Принцесса, вспоминая рассказ феи, пыталась найти растущие вдоль дороги фруктовые деревья, но, судя по всему, за то время, что прошло с тех пор, как за садом никто не следил, сосны полностью вытеснили хрупкие яблони и вишневые кусты. Как всем известно, в хвойных лесах большие деревья занимают всё пространство наверху, и до мелких посадок просто не доходит солнечный свет. А яблони по сравнению с вековыми соснами совсем маленькие.
Сама фея любые вопросы о древнем королевстве эльфов попросту игнорировала. Похоже было, что она уже жалеет о своём рассказе. Большую часть времени фея проводила в голове их отряда, подсказывая лесорубам, в какую сторону им двигаться. Оттуда то и дело раздавался треск падающих деревьев, а в появляющихся наверху пустых пространствах в небе было видно вершину огромной горы.
Оказывается, Холм был по размерам совсем не крошечным. Для человека без повозок с лошадьми проход был вполне достаточным, и при желании можно было уже давно подойти ко входу, но без припасов им было нечего там делать. И принцесса в компании с Дильханом откровенно скучала.
Фея прекрасно это видела, но всякий раз, когда она пыталась оставить лесорубов, указав им дальнейшее направление движения, что-нибудь случалось. То дерево вдруг падало не в бок, как предполагалось, а вперёд по ходу движения, и его необходимо было отодвинуть при помощи магии, потому что даже с лошадьми переместить такие огромные деревья, как были в этом лесу, не представлялось возможным. То в корнях очередного упавшего великана оказывалась обширная пещера, и надо было срочно решить, как её обойти. И фея понадеялась на то, что дети просто не успеют натворить ничего непрерывного.
Как показали дальнейшие события, и самым мудрым людям свойственно ошибаться. На минуту оставшись совсем без присмотра, дети заметили чуть в стороне от проложенной дороги какое-то сооружение из камня. Переглянувшись, они без слов поняли друг друга и отправились изучать свою находку.
Сооружение оказалось высоким камнем с ровно вырезанным в нём проёмом с округлым вверху сводом. За ним начинался небольшой, шагов десять в длину проход, выводящий в большую и на удивление светлую пещеру. В центре пещеры на небольшом возвышении было установлено совершенно гладкое каменное яйцо. Надпись внизу на языке эльфов, который принцесса прекрасно знала, потому что занятия по магии проходили и записывались только на этом языке, гласила: «В ожидании пробуждения.»
Принцесса прочитала надпись вслух сначала на эльфийском, потом на своём родном языке.
– И что это значит? – озадаченно спросил её Дильхан.
– Не знаю, – пожала плечами девочка, – может быть, здесь спрятаны какие-нибудь сокровища Альберона. А может быть, что-то ещё.
Дильхан провёл рукой по поверхности камня.
– Он такой гладкий, словно это настоящее яйцо, – постучав кулаком, мальчик услышал гулкий звук, будто яйцо было пустым внутри. – А вдруг это спрятано прямо в яйце?
Он достал из ножен кинжал и решительно ударил острием в камень.
– Нет! – крикнула принцесса, но больше но ничего не успела сказать.
Кинжал легко проделал отверстие в скорлупе яйца, и тёмный дым, не имеющий ни запаха, ни вкуса в одно мгновенье заполнил пещеру. На расстоянии вытянутой руки не было видно ничего. Принцесса сделала несколько шагов назад, в сторону выхода, и в этот момент её оттолкнуло что-то плотное и жесткое, похожее на круп лошади. Девочка упала и зажмурилась от испуга.
Когда она снова открыла глаза, дыма в пещере уже не было, зато всё обширное пространство занимал самый настоящий дракон. Для того, чтобы поместиться в пещере, ему пришлось свернуться в клубок, его пасть, из которой поднимался лёгкий дымок, находилась в шаге от лежащей принцессы. Ударом её выбросило прямо в проход, и теперь нос огромного животного полностью перекрывал вход в пещеру. Над пастью было видно сверкающий удивлённый глаз.
– Что со мной случилось? – спросил принцессу дракон голосом Дильхана. Когда он говорил, из пасти вырвались клубы дыма.
– А-а-а, – сказала девочка. – А это... Как. Ты кто?
Конечно, не самая внятная в мире речь, но посмотрел бы я на вас в такой ситуации.
– Я – Дильхан, – ответил дракон, – а почему ты такая маленькая?
– Да это не я маленькая! – девочка почти кричала. – Это ты стал огромным драконом!
– Драконом?! Ух ты!
– Ты не понимаешь? Как ты теперь отсюда выберешься? Этот проход для человека, а ты стал огромным, как дом!
Дракон на мгновение задумался.
– Знаешь что, – наконец сказал он, – давай ты выйдешь наружу, и я попробую встать.
Он немного пошевелился, и по стенам поползли трещины.
– Беги отсюда, – крикнул он принцессе, и она, внезапно поняв, что рискует быть засыпанный здесь, бросилась наружу.
Выбежав из прохода, принцесса уткнулась головой в живот феи Арнетт. За спиной послышался грохот, и проход засыпало.
– Где Дильхан? – в голосе феи слышалась тревога.
– Вот он, – сказала девочка, не в силах оторвать глаз от поднявшейся среди сыплющихся с неё камней фигуры дракона. Сейчас, когда стены не скрывали его, дракон казался ещё огромнее. Чудилось, что он возвышается над соснами. Но, конечно же, даже драконы не бывают такими большими. Длинное тело, покрытое переливающейся разными цветами чешуей; широкие крылья, как у летучей мыши, но гораздо, гораздо больше; длинная мощная шея, тоже вся в чешуе; украшенная рожками голова. Хвост дракона завивался несколькими кольцами, а на конце был увенчан острым набалдашником, похожим на острие стрелы.
Дракон был прекрасен.
Фея и принцесса молча смотрели на него, забыв обо всём.
– Я ничего не понимаю, – признался дракон.
– Дильхан? – недоверчиво спросила фея, узнав знакомый голос.
– Да, – кивнул дракон, выпустив в воздух большой клуб дыма.
– Вы что, нашли яйцо Неограсьёмуонда?
– Мы нашли какое-то яйцо, – ответила девочка. – А кто такой этот Нигра...мусьё?..
– Ниограсьмуонд, – поправила её фея. – Лучший друг короля Альберона из рода истинных драконов. После того, как на Королевство Под Холмом было наложено заклятье, он первым понял, что эта беда пришла очень надолго. Драконы могут засыпать, обратившись в яйцо, из которого вылупились. Они никогда не забывают ни одного обличия, в котором были хотя бы однажды. Вот только стать снова драконом без посторонней помощи для них невозможно. Да и память дракона будет к нему возвращаться теперь очень долго. Я думаю, что срок обычной человеческой жизни для этого очень мал, поэтому Дильхан имеет возможность прожить свою жизнь сам.
Разговаривая, фея с принцессой обошли дракона вокруг, он вращал головой, следя за ними.
– А стать обратно человеком я могу? – наконец спросил он.
– Конечно.
– И что для этого надо сделать? – Дильхан приготовился услышать, что необходимо собрать множество ингредиентов и почитать длинное заклинание, но фея ответила:
– Просто захотеть. Представь себе, что ты – человек.
– Сейчас попробую, – с сомнением сказал мальчик, стоящий на месте дракона. – Ой! У меня получилось!
– Ничего удивительного, это свойство всех истинных драконов. Ты сможешь менять обличие по своему желанию мгновенно. Только очень тебя прошу, не обращайся в дракона в карете, этого не выдержим ни мы, ни карета.
– А я и обратно могу так же? – мальчик снова превратился в дракона, выдохнул в небо язычок пламени, ойкнул и опять стал человеком.
Фея страдальчески закатила глаза. Ей вдруг пришло в голову, что наличие дракона, о возможностях которого знает только она, означает кучу проблем. И бесконечное множество вопросов.
– Так я теперь и летать смогу? – спросил мальчик. – А огонь откуда во мне берётся? А...
Фея вздохнула и пошла к карете.