Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов в интервью dp.ru рассказал, сколько лет осталось Президенту на непопулярные реформы, назвал Дмитрия Анатольевича юристом «горбачевской эпохи» и огласил фамилии «темных лошадок» из команды Путина – Медведева.
DP.RU: Алексей Алексеевич, всем интересно, что будет дальше.
Можно ли провести исторические параллели с нынешней российской ситуацией?
Алексей Венедиктов: Послушайте, людям, которые живут в момент неких событий, кажется, что жизнь с этих событий начинается и с этими событиями заканчивается.
С точки зрения исторического развития Россия не переживает никакой такой супер-пупер момент. Да, существуют угрозы. Угрозы и риски. Первый и главный риск – территориальный развал Российского государства. Наши лидеры это понимают, что весьма важно. Можно обвинять их в недальновидности, неправильном менеджировании, неправильной политике, но они осознают эту угрозу, я говорю это со знанием дела. Эта угроза множится на прошедший экономический кризис, последствия которого далеко еще не изжиты. Недавно даже премьер признал, что экономика восстановилась лишь на две трети, хотя до этого говорил, что кризис давно преодолели.
Насколько я знаю, и тот и другой лидеры понимают, что за 2012 годом нужна иная структурная политика, как экономическая, так и политическая.
Поэтому политическая команда, которая находится у власти, куда мы включаем Путина и Медведева, Чубайса и Сечина, а теперь, как выясняется, Прохорова и Кудрина, и Иванова того и другого, – эта политическая команда будет проводить реформы вольно или невольно. Следующий президентский цикл – 6 лет. Это означает, что у президента есть 3 года на непопулярные реформы (это, что называется, мировой calcul). Полсрока вы можете проводить непопулярные реформы, а потом зализывать раны населению. Это значит, нас ожидает настоящая реформа образования и здравоохранения, настоящая пенсионная реформа. И это все 2012 – 2015 годы, и, насколько я знаю, нынешняя команда это понимает.
Есть разница в нюансах, например в реформе армии: нужно ли переходить на профессиональную основу, будет ли это дороже?
Будет ли это эффективнее? Какие ждут угрозы? Есть ли у нас угроза нападения, как в 1941 году? Такой угрозы нет: значит, нам нужно делать подвижные мелкие части для быстрой переброски сил в случае локальных конфликтов, то есть нужна другая армия.
Что касается образования: оно конкурентоспособно сейчас?
Нет. В чем суть реформы образования? Чтобы наш выпускник 2015 года конкурировал на рынке труда с выпускником 2015 года английских школ. Сейчас это невозможно, народ возмущается. Но сейчас реформы проводить нельзя. После выборов – надо и будет. Насколько я могу предположить, это понимают оба, или, скажем так, все трое.
Это очень важная история, но не потому, что это судьбоносные выборы: придет та же команда – неважно, Путин, Медведев, Собянин, Сердюков…
Важно то, что политическая команда готова к реформам. Поэтому мы будем жить тяжелее и по-другому. Я не знаю, каков будет уровень реформ, как экономических, так и политических. Я понимаю направление – восстановление конкуренции. Иначе не выжить. В данном случае я имею в виду экономическую, а не политическую конкуренцию: глубокие, я бы сказал – антинародные, как скажет Геннадий Андреевич Зюганов, реформы. Собственно, гайдаровские-2, грубо говоря.
http://echo.msk.ru/blog/pressa_echo/776775-echo/