Человек, даже женщина, с годами краше не становится, а крыса – тем более.
За тот год бурной и, подчас, остающейся в глухом подполье, жизни на бескрайних просторах нашей квартиры она децл обветшала.
Шерсть её поредела от недостатков витаминов, которые содержатся в глубоко презираемом ею корме.
И через эту самую поредевшую рощицу просвечивает чудесного розового цвету жирное тело. Оно такое аппетитное, что во мне пробуждается кот, или на худой конец этот, ну кто там жрёт этих крыс за милую душу? – китаец, малаец ли?
Единственно что осталось неизменным в этом звере, так это её долбаные когти.
Когда она с энергичностью леопарда, догоняющего обезьяну, взбирается по ноге к обеденному столу, на этой, привычной ко всему ноге, остаются тонкие царапины, почти порезы, которые при погружении в ванну (вместе с ногами, конечно) начинают неожиданно гореть огнём и только тогда обращают на себя внимание.
Живёт она за кухонными шкафами, в туалете на трубах и в специальном ведёрке, газеты в котором она сама обновляет, выкидывая старые. Впрочем из-за шкафов она тоже выталкивает на середину кухни всякое своё дерьмо и куски закаменевших объедков.
Иногда она прибегает к нам в спальню порезвиться под одеялом, поиграть в войнушку с захватом чужой кровати.
К сожалению последнее время эти набеги совершаются преимущественно ночью. Эта наглая крыса, если её унести на кухню к её офису, обязательно через пару минут вернётся и заскочит на кровать, как кенгуру.
И вот вчера в 01.13 я проснулся от проклятий произносимых шёпотом. Танюха проклинала её за то, что она второй раз уже возвращается и щекотится усами под одеялом. Я говорю сквозь сон, что б посадила её в клетку, да и все дела. Жалко ей. Но тем не менее встал, унёс крысу на кухню, хлебанул водички и дал ей кусочек оладьи, который она махом уволокла в офис. Унесла и вернулась, подошла к ноге и присела перед прыжком, тогда я взял газету и положил перед ней. Она её притащила к норе, стала рвать на ленты и затаскивать внутрь. Ну, говорю жене, всё, до утра она обеспечена стройматериалами, слышишь – газету рвёт?
Следующее моё просыпание случилось в три часа ночи оттого, что Чайна рвала руками мне усы, а может быть она делала причёску, не знаю, может хотела мне усы под Гитлера подстричь? – вот был бы утром сюрприз. Но поскольку я был с вечера тверёз, номер не прошёл. Я её потряс для острастки, как маракасину, и уже в приказном порядке указал Танюхе на необходимость приведение в исполнение приговора о заключении под стражу.
Но адвокат, заговоривший во мне неожиданно посоветовал суду прикрыть клетку тряпкой какой-нибудь, что б преступнику можно было в человеческих условиях скоротать ночку. Для этого были использованы человеческие же пижамные штаны.
Эти штаны, широкие, как русская душа, Танюхе сшила моя тётка. С годами эти штаны приобрели через много линек цвет фарша, все их полосочки и прочий орнамент слились в единый предкотлетный цвет.
Да и то – слепи из них котлету, ни одна собака не будет способствовать исчезновению этой котлеты, скорее наоборот.
Только её посадили в клетку, сразу, словно струны, зазвенели прутья клетки, которые она цепляла резцами, бешено негодуя и наяривая на них, как на клавесине, какого-то бешеного Моцарта.
И под эту музыку я уснул.
Утречком клетку я обнаружил в другой комнате. Татьяна моя, ничуть не будучи меломаном, не вынесла издевательств и унесла клетку с глаз, вернее с ушей.
Перед уходом на работу я сидел и принимал почту. Танюха со смехом показала мне штаны, что лежали на клетке. Две штанины соединялись лоскуточками, этакой бахромой. Большая месть маленькой падлочки.
В туалете герой ночи горестно лежала под трубами. Она была шокирована вероломностью людей, посадивших её на ночь в тюрьму, на собственной шкуре она почувствовала то, что пережили репрессированные безвинно советские люди и теперь, положив морду на когтистые лапки, осознавала за одну ночь изменившуюся для неё картину мира. Даже когда я ткнул её пальцем в бок, она не повернула, как обычно голову ко мне, а осталась недвижимой, как сфинкс.
Но уже вечером она энергично таскала в нору специально купленные семечки и бегала за моими тапками, чувствуя, что где-то в небесах их носитель трескает яблоко.
За тот год бурной и, подчас, остающейся в глухом подполье, жизни на бескрайних просторах нашей квартиры она децл обветшала.
Шерсть её поредела от недостатков витаминов, которые содержатся в глубоко презираемом ею корме.
И через эту самую поредевшую рощицу просвечивает чудесного розового цвету жирное тело. Оно такое аппетитное, что во мне пробуждается кот, или на худой конец этот, ну кто там жрёт этих крыс за милую душу? – китаец, малаец ли?
Единственно что осталось неизменным в этом звере, так это её долбаные когти.
Когда она с энергичностью леопарда, догоняющего обезьяну, взбирается по ноге к обеденному столу, на этой, привычной ко всему ноге, остаются тонкие царапины, почти порезы, которые при погружении в ванну (вместе с ногами, конечно) начинают неожиданно гореть огнём и только тогда обращают на себя внимание.
Живёт она за кухонными шкафами, в туалете на трубах и в специальном ведёрке, газеты в котором она сама обновляет, выкидывая старые. Впрочем из-за шкафов она тоже выталкивает на середину кухни всякое своё дерьмо и куски закаменевших объедков.
Иногда она прибегает к нам в спальню порезвиться под одеялом, поиграть в войнушку с захватом чужой кровати.
К сожалению последнее время эти набеги совершаются преимущественно ночью. Эта наглая крыса, если её унести на кухню к её офису, обязательно через пару минут вернётся и заскочит на кровать, как кенгуру.
И вот вчера в 01.13 я проснулся от проклятий произносимых шёпотом. Танюха проклинала её за то, что она второй раз уже возвращается и щекотится усами под одеялом. Я говорю сквозь сон, что б посадила её в клетку, да и все дела. Жалко ей. Но тем не менее встал, унёс крысу на кухню, хлебанул водички и дал ей кусочек оладьи, который она махом уволокла в офис. Унесла и вернулась, подошла к ноге и присела перед прыжком, тогда я взял газету и положил перед ней. Она её притащила к норе, стала рвать на ленты и затаскивать внутрь. Ну, говорю жене, всё, до утра она обеспечена стройматериалами, слышишь – газету рвёт?
Следующее моё просыпание случилось в три часа ночи оттого, что Чайна рвала руками мне усы, а может быть она делала причёску, не знаю, может хотела мне усы под Гитлера подстричь? – вот был бы утром сюрприз. Но поскольку я был с вечера тверёз, номер не прошёл. Я её потряс для острастки, как маракасину, и уже в приказном порядке указал Танюхе на необходимость приведение в исполнение приговора о заключении под стражу.
Но адвокат, заговоривший во мне неожиданно посоветовал суду прикрыть клетку тряпкой какой-нибудь, что б преступнику можно было в человеческих условиях скоротать ночку. Для этого были использованы человеческие же пижамные штаны.
Эти штаны, широкие, как русская душа, Танюхе сшила моя тётка. С годами эти штаны приобрели через много линек цвет фарша, все их полосочки и прочий орнамент слились в единый предкотлетный цвет.
Да и то – слепи из них котлету, ни одна собака не будет способствовать исчезновению этой котлеты, скорее наоборот.
Только её посадили в клетку, сразу, словно струны, зазвенели прутья клетки, которые она цепляла резцами, бешено негодуя и наяривая на них, как на клавесине, какого-то бешеного Моцарта.
И под эту музыку я уснул.
Утречком клетку я обнаружил в другой комнате. Татьяна моя, ничуть не будучи меломаном, не вынесла издевательств и унесла клетку с глаз, вернее с ушей.
Перед уходом на работу я сидел и принимал почту. Танюха со смехом показала мне штаны, что лежали на клетке. Две штанины соединялись лоскуточками, этакой бахромой. Большая месть маленькой падлочки.
В туалете герой ночи горестно лежала под трубами. Она была шокирована вероломностью людей, посадивших её на ночь в тюрьму, на собственной шкуре она почувствовала то, что пережили репрессированные безвинно советские люди и теперь, положив морду на когтистые лапки, осознавала за одну ночь изменившуюся для неё картину мира. Даже когда я ткнул её пальцем в бок, она не повернула, как обычно голову ко мне, а осталась недвижимой, как сфинкс.
Но уже вечером она энергично таскала в нору специально купленные семечки и бегала за моими тапками, чувствуя, что где-то в небесах их носитель трескает яблоко.
Давненько я на ваш собакосайт на заглядывал, ссылочку где-то посеял. А раньше - только из-за Чайны и бывал, в ожидании новых выходок :).