"Это могло бы стать еще одной интересной темой для доктора Шпенглера: большинство русских мужчин гомофобы из-за того, что в русском уме очень сильны метастазы криминального кодекса чести. Любой серьезный человек, чем бы он ни занимался, подсознательно примеривается к нарам и старается, чтобы в его послужном списке не было заметных нарушений тюремных табу, за которые придется расплачиваться задом. Поэтому жизнь русского мачо похожа на перманентный спиритический сеанс: пока тело купается в роскоши, душа мотает срок на зоне.
Я, кстати сказать, знаю, почему дело обстоит именно так, и могла бы написать об этом толстую умную книгу. Ее мысль была бы такой: Россия общинная страна, и разрушение крестьянской общины привело к тому, что источником народной морали стала община уголовная. Распонятки заняли место, где жил Бог - или, правильнее сказать, Бог сам стал одним из «понятиев»: пацан сказал, пацан ответил, как подытожил дискурс неизвестный мастер криминального тату. А когда был демонтирован последний протез религии, советский «внутренний партком», камертоном русской души окончательно стала гитарка, настроенная на блатные аккорды.
Но как ни тошнотворна тюремная мораль, другой ведь вообще не осталось. Кругом с арбузами телеги, и нет порядочных людей - все в точности так, как предвидел Лермонтов. Интересно, что «с арбузами телеги» в современном русском означает «миллиардные иски», о которых я не так давно писала сестре в Таиланд. Арбузы есть, а порядочных людей нет, одни гэбэшные вертухаи да журналисты-спинтрии, специализирующиеся на пропаганде либеральных ценностей...
Ой. Специально не буду зачеркивать последнее предложение, пусть читатель полюбуется. Вот он, лисий ум. Ведь мы, оборотни, - естественные либералы, примерно как душа - природная христианка. И что я пишу? Нет, что я пишу? Ужас. Хотя бы ясно, откуда все это взялось. Про журналистов-спинтриев - набралась у гэбэшных вертухаев. А про гэбэшных вертухаев - набралась у журналистов-спинтриев. Ничего не поделаешь: если лиса слышала какое-то суждение, она обязательно его выскажет от первого лица. А как быть? Своих мнений по этим вопросам у нас нет (еще чего не хватало), а жить среди людей надо. Вот и отбиваешь мячики. Нет, хорошо все-таки, что мне не нужно писать книгу о России. Какой из меня Солженицын в Ясной Поляне? Жить не по лжи. LG. Но я опять отвлеклась.
Я редко обсуждала с Александром природу его гомофобии (он не любил говорить об этом), но была уверена, что корень надо искать в уголовных катакомбах русского сознания. Гомофобия доходила у него до того, что он отвергал все, хоть немного отливающее голубым. Причем эта голубизна мерещилась ему в самых неожиданных местах: например, он считал, что стихотворение Бунина «Петух на церковном кресте» посвящено тяжелому положению геев в царской России. Когда он сказал про это, мне представился шансонье на колокольне, пытающийся пением выкупить свое очко у пьяного крестного хода («поет о том, что мы живем, что мы умрем, что день за днем...»)
- Почему ты так не любишь геев? - спросила я.
- Потому что они идут против природы.
- Но ведь природа их и создала. Как же они идут против природы?
- А так, - сказал он. - Дети спрятаны в сексе, как семечки в арбузе. А голубые - это те, кто борется за право есть арбуз без семечек.
- С кем борется?
- С арбузом. Всем остальным давно по барабану. Но арбуз не может существовать без семечек. Поэтому я и говорю, что они идут против природы. Разве нет?
- У меня был один знакомый арбуз, - ответила я, - который считал, что размножение арбузов зависит от их способности внушить человеку мысль, будто глотать их косточки полезно. Но арбузы преувеличивают свои гипнотические способности. На самом деле размножение арбузов происходит по причине процесса, о котором арбузы не имеют понятия, потому что не могут стать его свидетелями. Ибо там, где кончается арбуз, этот процесс только начинается." (с) В. Пелевин
Обсудим?
Я, кстати сказать, знаю, почему дело обстоит именно так, и могла бы написать об этом толстую умную книгу. Ее мысль была бы такой: Россия общинная страна, и разрушение крестьянской общины привело к тому, что источником народной морали стала община уголовная. Распонятки заняли место, где жил Бог - или, правильнее сказать, Бог сам стал одним из «понятиев»: пацан сказал, пацан ответил, как подытожил дискурс неизвестный мастер криминального тату. А когда был демонтирован последний протез религии, советский «внутренний партком», камертоном русской души окончательно стала гитарка, настроенная на блатные аккорды.
Но как ни тошнотворна тюремная мораль, другой ведь вообще не осталось. Кругом с арбузами телеги, и нет порядочных людей - все в точности так, как предвидел Лермонтов. Интересно, что «с арбузами телеги» в современном русском означает «миллиардные иски», о которых я не так давно писала сестре в Таиланд. Арбузы есть, а порядочных людей нет, одни гэбэшные вертухаи да журналисты-спинтрии, специализирующиеся на пропаганде либеральных ценностей...
Ой. Специально не буду зачеркивать последнее предложение, пусть читатель полюбуется. Вот он, лисий ум. Ведь мы, оборотни, - естественные либералы, примерно как душа - природная христианка. И что я пишу? Нет, что я пишу? Ужас. Хотя бы ясно, откуда все это взялось. Про журналистов-спинтриев - набралась у гэбэшных вертухаев. А про гэбэшных вертухаев - набралась у журналистов-спинтриев. Ничего не поделаешь: если лиса слышала какое-то суждение, она обязательно его выскажет от первого лица. А как быть? Своих мнений по этим вопросам у нас нет (еще чего не хватало), а жить среди людей надо. Вот и отбиваешь мячики. Нет, хорошо все-таки, что мне не нужно писать книгу о России. Какой из меня Солженицын в Ясной Поляне? Жить не по лжи. LG. Но я опять отвлеклась.
Я редко обсуждала с Александром природу его гомофобии (он не любил говорить об этом), но была уверена, что корень надо искать в уголовных катакомбах русского сознания. Гомофобия доходила у него до того, что он отвергал все, хоть немного отливающее голубым. Причем эта голубизна мерещилась ему в самых неожиданных местах: например, он считал, что стихотворение Бунина «Петух на церковном кресте» посвящено тяжелому положению геев в царской России. Когда он сказал про это, мне представился шансонье на колокольне, пытающийся пением выкупить свое очко у пьяного крестного хода («поет о том, что мы живем, что мы умрем, что день за днем...»)
- Почему ты так не любишь геев? - спросила я.
- Потому что они идут против природы.
- Но ведь природа их и создала. Как же они идут против природы?
- А так, - сказал он. - Дети спрятаны в сексе, как семечки в арбузе. А голубые - это те, кто борется за право есть арбуз без семечек.
- С кем борется?
- С арбузом. Всем остальным давно по барабану. Но арбуз не может существовать без семечек. Поэтому я и говорю, что они идут против природы. Разве нет?
- У меня был один знакомый арбуз, - ответила я, - который считал, что размножение арбузов зависит от их способности внушить человеку мысль, будто глотать их косточки полезно. Но арбузы преувеличивают свои гипнотические способности. На самом деле размножение арбузов происходит по причине процесса, о котором арбузы не имеют понятия, потому что не могут стать его свидетелями. Ибо там, где кончается арбуз, этот процесс только начинается." (с) В. Пелевин
Обсудим?
