Убей меня, как я тебя
22 июня 2005 года в час по полудни у постели 76-летнего Йоппа Стелдера собралась вся семья. Тихонько играл джаз, все были торжественны и печальны. «Эй, ребята, не надо грустить! Я люблю свою смерть. Это мое решение»,—и старик махнул рукой доктору. Стандартная процедура занимает совсем немного времени—инъекция яда кураре, мышцы расслабляются, прекращается дыхание, останавливается сердце. Пара минут—и все кончено. С тех пор как в 2002 г. в Голландии вступил в силу закон об активной эвтаназии, ежегодно 3200 голландцев добровольно отправляются в мир иной при помощи семейного врача. И большинство родственников, наблюдавших эту процедуру, пишут потом заявление с просьбой избавить их от невыносимых страданий таким же образом. Но за пять лет споры об эвтаназии не утихли. Ее противники считают, что убийство из милосердия—все равно убийство. А сторонники предлагают расширить список обстоятельств, при которых кураре—лучшее лекарство. Даже без просьбы самого пациента. Йопп Стелдер долго не решался попросить врача о смерти. «Однажды я пришел к отцу домой и увидел его лежащим на полу,—вспоминает его сын Хьюб.—Я заставил его пойти к врачу. Сделали флюорографию: небольшая опухоль, рак. Отец решил бороться—это вообще его принцип. Одна химиотерапия, другая, третья, горы лекарств—и ничего, ему становилось только хуже. Восемь месяцев он выгрызал у смерти каждый день, а потом позвал нас с братом и спросил, как мы относимся к эвтаназии. Оказалось, он уже обо всем поговорил со своим врачом. Тот подтвердил—шансов нет, будет только хуже. Если бы мы с братом сказали “нет”, врачи не пошли бы на эвтаназию. Но отец всю жизнь был сильным и мужественным человеком, и он знал, на что шел. Он попросил нас ему не мешать».
22 июня 2005 года в час по полудни у постели 76-летнего Йоппа Стелдера собралась вся семья. Тихонько играл джаз, все были торжественны и печальны. «Эй, ребята, не надо грустить! Я люблю свою смерть. Это мое решение»,—и старик махнул рукой доктору. Стандартная процедура занимает совсем немного времени—инъекция яда кураре, мышцы расслабляются, прекращается дыхание, останавливается сердце. Пара минут—и все кончено. С тех пор как в 2002 г. в Голландии вступил в силу закон об активной эвтаназии, ежегодно 3200 голландцев добровольно отправляются в мир иной при помощи семейного врача. И большинство родственников, наблюдавших эту процедуру, пишут потом заявление с просьбой избавить их от невыносимых страданий таким же образом. Но за пять лет споры об эвтаназии не утихли. Ее противники считают, что убийство из милосердия—все равно убийство. А сторонники предлагают расширить список обстоятельств, при которых кураре—лучшее лекарство. Даже без просьбы самого пациента. Йопп Стелдер долго не решался попросить врача о смерти. «Однажды я пришел к отцу домой и увидел его лежащим на полу,—вспоминает его сын Хьюб.—Я заставил его пойти к врачу. Сделали флюорографию: небольшая опухоль, рак. Отец решил бороться—это вообще его принцип. Одна химиотерапия, другая, третья, горы лекарств—и ничего, ему становилось только хуже. Восемь месяцев он выгрызал у смерти каждый день, а потом позвал нас с братом и спросил, как мы относимся к эвтаназии. Оказалось, он уже обо всем поговорил со своим врачом. Тот подтвердил—шансов нет, будет только хуже. Если бы мы с братом сказали “нет”, врачи не пошли бы на эвтаназию. Но отец всю жизнь был сильным и мужественным человеком, и он знал, на что шел. Он попросил нас ему не мешать».
Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще. (Коко Шанель)
Исправлено пользователем Солца (30.06.06 11:56)
