Нюша пишет:
- - - - - - - - -
ТАНЕЦ ЖИЗНИ
Не могу скрыться от луны. Ее нежные лучи раздвигают занавески ночью. Я могу ее даже не видеть – холодный голубой свет заливает мою постель, и я встаю. Пробегаю темный холл и распахиваю дверь, не для того, чтобы покинуть дом, но чтобы вернуться. «Луна, я здесь!» – кричу я.
«Хорошо, - отвечает она. – Потанцуй немножко».
Но мое тело начало двигаться задолго до того, как она произнесла что-либо. Когда это произошло? Не помню – мое тело всегда двигалось, с детства я так реагирую на луну, ее любимый лунатик, и не только ее. Звезды приближаются ко мне, достаточно близко для того, чтобы я видел что-то кроме их мерцания – они тоже танцуют, их танец рождает незаметную дрожь молекул, заставляя мои атомы прыгать вместе с ними.
Широко раскинув руки, я бегу к морю, которое отзывается еще одним танцем во мне. Танец луны медленный и прозрачный, словно голубые тени на траве. А когда шумит прибой, я слышу сердце земли, и темп нарастает. Я чувствую, как дельфины прыгают в белой пене, пытаясь летать, почти летя, кода гребень волны возвышается до небес. Их хвосты оставляют светящиеся арки – это планктон светится в волнах. Стайка маленьких рыбок плывет, отсвечивая серебром в лунном свете, словно новое созвездие.
«А! – говорит море. – Мы собрали целую толпу».
Я бегу по пляжу, одной ногой ловя волны, другой увертываясь то них. Я слышу слабый хлопающий звук – сотня перепуганных песчаных крабов на всякий случай прячется в норках. Но я бегу дальше, иногда на цыпочках, иногда мчусь во весь дух.
Я запрокидываю голову, и туманный вихрь говорит мне: «Быстрее, кружись!»
Улыбаясь, втянув голову для равновесия, я начинаю кружиться так бешено, как могу. Это мой любимый танец, потому что в нем есть секрет. Чем быстрее я кружусь, тем спокойнее я внутри. Мой танец – весь движение снаружи, весь тишина внутри. Так же сильно как я люблю звучащую музыку, я люблю неслышную музыку, что не умирает никогда. Тишина – мой истинный танец, хоть в нем и нет движения. Она стоит рядом, мой хореограф изящества, и благословляет каждый палец рук и ног.
Я позабыл луну, и море, и дельфинов это миг, но я в их радости более, чем когда-либо. Далекое, словно звезда, близкое, словно песчинка, это присутствие растет как мерцающий свет. Я мог бы оставаться в нем вечно, оно наполнено любовью и теплом. Но прикоснись – и свет устремляется вперед из неподвижности. Он трепещет, и его трепет волнует меня, и я знаю, что моя судьба – показывать другим, что эта тишина, этот свет, это благословение и есть мой танец. Я принимаю этот дар только затем, чтобы отдать его вновь.
«Отдай, скорее!» – говорит свет.
Как никогда прежде, я стараюсь подчиниться, изобретая новые движения, новые жесты радости. Внезапно я осознаю, где я – я бегу вверх по холму. В моей спальне горит свет. Я вижу его, и он ведет меня обратно. Я начинаю чувствовать как колотиться мое сердце, и дремоту в руках, и теплую кровь в ногах. Они хотят танцевать медленнее. «Можно немного пройтись? – просят они. – Это было что-то безумное».
«Конечно», - смеюсь я, переходя на шаг.
Я поворачиваю дверную ручку, немного задыхаясь, довольный собой. Забираясь обратно в постель, я вспоминаю кое-что, что всегда удивляет меня. Говорят, что некоторые звезды, которые мы видим над собой, на самом деле не существуют. Их свет идет к нам миллионы лет, и все, что мы видим, это тот давно ушедший момент, когда они еще светили.
«Что делает звезда, переставая светить, – спрашиваю я себя. – Должно быть, умирает».
«О, нет, - говорит голос в моей голове. - Звезда не может умереть. Она становится улыбкой и растворяется в космической музыке, в танце жизни». Мне нравится эта мысль, последняя перед тем, как мои глаза закрываются. С улыбкой я и сам растворяюсь в музыке.
Michael Jackson, "Dancing Dream".
, и простынь, кот. накрыто тело, шевелится 
