Чаньский наставник Линсюнь из области Фучжоу, с «Лотосовых гор» — Фужуншань как-то впервые пришёл к чаньскому наставнику Гуйцзуну Чжичану в монастырь Гуйцзунсы в горы Лу-шань и задал ему вопрос:
— Что есть Будда?
— Ты поверишь, если я скажу тебе? — спросил Гуйцзун.
— Ваши слова наполнены истинной искренностью, как же я могу усомниться в них? — удивился Линсюнь.
— Ты и есть Будда!
— Как же это понимать? — ошеломлённо спросил Линсюнь.
Гуйцзун ответил гатхой:
Если у тебя бельмо на глазу,
То даже цветы пустоты покажутся тебе в беспорядке.
Линсюнь понял всё сказанное. И с этого времени поселился у Гуйцзуна и усердно совершенствовался.
Прошло много лет, Линсюнь решил возвратиться в родные места и пришёл к Гуйцзуну, чтобы попрощаться.
— Куда ты идёшь? — спросил наставник.
— Возвращаюсь в горы, — ответил Линсюнь.
— Ты ведь живёшь у меня уже тринадцать лет! Ну что ж, раз уже тебе действительно надо уходить, то собери все свои вещи, а потом зайди ко мне, и я открою тебе одну буддийскую истину, — милосердно предложил Гуйцзун.
Линсюнь так и сделал — собрал свои вещи и снова зашёл к наставнику.
— Иди сюда! — подозвал Гуйцзун своего ученика.
Тот послушно подошёл к наставнику, и лишь услышал, как Гуйцзун тихонько произнёс:
— Погода сейчас такая морозная, ты должен хорошенько позаботиться о себе в дороге.
И Линсюнь, едва услышав эти слова, внезапно забыл обо всех своих намерениях и испытал просветление.
Чаньский наставник Линсюнь после этого спустился с гор и вернулся к себе. Вскоре он спокойно ушёл в нирвану. Ему был присвоен посмертный титул Хунчжао Даши — «Великого наставника, что освещает суть».
Бога солнца глубоко поразило, когда однажды один его преданный, поклоняясь ему, назвал 1008 его имён. Бог слушал, с какой нерушимой верой произносил он эти имена. Особенно его взволновало, когда преданный обратился к нему как к Андхакарадвеше — к тому, в ком видят врага тьмы. Богу было непереносимо сознавать, что у него есть враг. И он объявил войну не на жизнь, а на смерть демону тьмы. Он искал его повсюду, где тот мог скрываться, но как только он настигал его, демон исчезал. Поэтому бог солнца никак не мог сразиться с ним.
В конце концов солнце пришло к заключению, что тьмы не существует и что она есть плод воображения его почитателей!
Так перед ярким светом бессмертия мгновенно рассеивается мрак бренного существования.
Источник: Бхагаван Шри Сатья Саи Баба. Притчи и истории: В 2 кн. Кн. 1.
У скупого человека была красавица жена. И так как он отказывал ей в самом необходимом, между ними были вечные ссоры.
Однажды, сильно рассердившись на жену, этот человек решил развестись с нею. Он сделал это по всем правилам закона, вернул ей приданое и удалил из своего жилья.
Слух о необыкновенной красоте этой женщины дошёл до царя. Он воспылал к ней любовью и послал гонцов, чтобы взять её в жёны. Она же сказала:
— Я пойду за царя, если он прикажет доставить меня в своей колеснице, а управлять ею повелит моему бывшему мужу.
И приказал царь, чтобы было так.
Когда колесница ехала по дороге, женщина вынула динар и бросила его на землю. Затем она сказала своему прежнему мужу, управляющему колесницей:
— Подыми, пожалуйста, зузу, которую я обронила.
Нагнувшись, он нашёл на земле динар. Тогда он сказал:
— Это не зуза, а динар.
Она ему ответила:
— Благословен Создатель, который вместо потерянной зузы приготовил для меня динар.
Источник: Абуль-Фарадж. Книга занимательных историй.
Некий демон решил искусить благочестивую женщину. Демон оделся как садху и вошёл в хижину женщины, перебирая чётки. Он просил пристанища, но женщина не только пригласила его и накормила, но просила помолиться с нею. Демон для удачи решил исполнить все её просьбы. Они начали молиться. Затем женщина просила рассказать ей о жизни святых, и демон начал повествовать подобно самому лучшему садху. Женщина вошла в такой экстаз, что окропила всю хижину святою водой и, конечно, полила самого демона. Затем она предложила ему произвести совместно с нею пранаяму и постепенно собрала такую мощь, что демон уже не мог выйти из хижины и остался служить благочестивой женщине, и научился лучшим молитвам.
Когда один Риши проходил мимо хижины и заглянул в неё, он заметил молящегося демона и присоединился к нему в славословии Брахме. Так все трое сидели у очага и пели лучшие молитвы. Простая женщина своим благочестием заставила и демона и Риши вместе славословить. Но из Высших Обителей не ужасались, но улыбались такому сотрудничеству.
Можно даже заставить и демона сотрудничать в молитве.
На улице произошёл несчастный случай. Женщина склонилась над потерпевшим. Вдруг, растолкав толпу зевак какой-то мужчина грубо оттолкну женщину со словами:
— Отойдите в сторону. Я окончил курсы оказания первой помощи!
Несколько минут женщина наблюдала, как мужчина помогал потерпевшему. Затем она спокойно сказала:
— Когда вы дойдёте до момента, когда нужно будет позвать врача, обращайтесь ко мне, я здесь.
Попросила Болезнь у Сребролюбия денег. Не так, чтобы мало, но для неё все равно, что капля в море.
Задумалось Сребролюбие: «Жалко, конечно, Болезнь. Надо бы дать денег! Но… из какого тайника ей их дать? Из подвала — жалко. Там как раз кругленькая сумма собрана. Отбери чуть-чуть — и сразу не то будет! Из тех, что в стене замурованы? Но ведь это стену надо ломать. В сейф залезть, где деньги на повседневные нужды лежат? Так тогда ключи доставать надо. А это, ой, как непросто!»
И правда. Они ведь у Сребролюбия в сердце были…
Источник: Монах Варнава (Евгений Санин) Маленькие притчи для детей и взрослых.
В окрестностях одной деревни жила ужасная змея. Она нападала на прохожих, жалила их. Даже издали она наводила ужас своим грозным шипением. И никто не знал, что делать.
К счастью, однажды в деревню пришёл путник-садху. Крестьяне попросили его заступиться за них.
Садху пошёл к змее и учтиво обратился к ней:
— Оставь этих крестьян в покое, они — не твоя пища, они тебе ничем не угрожают. Почему же тогда ты угрожаешь им? — спросил садху. — Ты же питаешься мышами и мелкой лесной живностью, так зачем же мучить этих несчастных крестьян? Выполни мою просьбу: отступись.
Змея, растрогавшись, согласилась.
Год спустя садху, скитаясь по дорогам, проходил мимо той же деревни и снова увидел змею. Вид у неё был самый жалкий: одного глаза не было, изо рта текла кровь, а всё тело было изранено от головы до хвоста.
— Что с тобой? — спросил садху.
— Твои слова, о Учитель, действительно изменили меня. Я поступила, как ты мне велел, но теперь крестьяне, проходя мимо, бьют меня палками. Даже дети, и те забавляются, швыряя в меня камнями. Но я, Учитель, все равно выполняю твою просьбу.
— Безмозглая! — воскликнул садху. — Я же не просил, чтобы ты заодно и шипеть перестала!
Когда рабби Леви Ицхак стал в Бердичеве рабби, он договорился с главами общины, что они не будут приглашать его на свои собрания, кроме тех случаев, когда они захотят обсудить возможность введения нового правила или обычая. И вот однажды они пригласили рабби на своё собрание. Поприветствовав их, рабби сразу спросил:
— Какое новое правило вы собираетесь ввести?
Те ответили:
— Мы не хотим, чтобы нищие стояли на порогах и выпрашивали милостыню. Мы собираемся поставить ящик, и все состоятельные люди будут класть в него деньги, каждый по средствам, и из тех денег мы будем обеспечивать нуждающихся.
Услышав это, рабби сказал:
— Братья мои, я же просил вас не отрывать меня от занятий и не звать на свои заседания, когда вы будете обсуждать старые правила и обычаи!
Главы общины очень удивились и попытались возразить:
— Но, рабби, правило, о котором мы сейчас говорим, совершенно новое!
— Вы заблуждаетесь, — отвечал рабби. — Оно очень древнее. Это древнее правило восходит ко временам Содома и Гоморры. Помните ли вы, что рассказывают о девушке содомлянке, давшей нищему кусок хлеба? Они взяли её, раздели, смазали её тело мёдом и выставили, чтобы её жалили пчёлы, потому что, с их точки зрения, она совершила великое преступление. Кто знает, может быть, у содомлян тоже был ящик, куда богатые клали свои деньги, чтобы не встречаться глазами со своими бедными братьями.
Две снежинки, летевшие рядом, решили затеять разговор. Боясь потерять друг друга, они взялись за руки, и одна из них весело говорит:
— Как хорошо лететь, наслаждаться полётом!
— Мы не летим, мы просто падаем, — грустно отвечала вторая.
— Скоро мы встретимся с землёй и превратимся в белое пушистое покрывало!
— Нет, мы летим навстречу гибели, а на земле нас просто растопчут.
— Мы станем ручьями и устремимся к морю. Мы будем жить вечно! — сказала первая.
— Нет, мы растаем и исчезнем навсегда, — возражала ей вторая.
Они закончили свой разговор и разжали руки. И каждая из них полетела навстречу той судьбе, которую выбрала для себя сама.
Все в ваших руках. Есть желание - измените качество жизни.
Встретились две подруги и разговорились о личных автомобилях. Одна сказала другой:
— А я не хочу свою машину. Я хочу, чтобы меня везде возили.
— А кто бы тебя возил? — уточнила подруга.
— Мой мужчина.
— Ну, это возможно, только когда вы знакомитесь. Тогда твой мужчина показывает себя тебе, демонстрирует свою способность ухаживать, быть щедрым и заботливым. Но когда вы поженитесь, он будет работать, обеспечивать семью, воспитывать детей. Ему некогда будет возить тебя по твоим делам.
Девушка сникла, но быстро оживилась:
— Ну а как же жёны генералов? Личный водитель мужа может возить их, куда они хотят.
— Эх, подруженька! Чтобы быть женой генерала, нужно выйти замуж за лейтенанта и всю жизнь помогать ему расти по службе.
В монастыре подошло время приёма пищи. Наставник Шиди стоял прямо перед залом медитаций и наблюдал, как младшие монахи и послушники с чашками для риса в руках направляются в трапезную. Он спросил у одного из проходящих мимо послушников:
— Ты куда направляешься?
— Иду в трапезную! — ответил пробегавший послушник.
— В твоей руке — чаша для еды. Так почему же я по-прежнему не знаю, куда ты направляешься?
— Вы, наставник, уже знаете! Зачем же ещё раз спрашиваете?
— Я спрашиваю о твоей миссии!
Послушник вытянул руку с чашей и воскликнул:
— Если вы меня спрашиваете о моей миссии, то сейчас она заключается в том, чтобы пойти в трапезную!
Наставник Шиди расхохотался:
— Да, ты действительно не посрамил статуса моего послушника!
Был некий крестьянин, очень богатый. Он, желая научить своих сыновей земледелию, сказал им:
— Чада, вы знаете, как я обогатился. И вы, если послушаете меня, обогатитесь.
Они сказали ему:
— Просим тебя, отец, скажи нам.
— Есть один день в году, и, если кто обретётся работающим в этот день, разбогатеет, но по старости запамятовал я, какой этот день. Не бездействуйте ни в один из дней в году, работайте, потому что может быть это тот самый благословенный день, и если вы в этот день не будете работать, то попусту вы изнемогали весь год.
Разбогатевший бедняк Притча от Сулхана-Саба Орбелиани
Некий бедняк разбогател и стал сватать сыну дочь богача. Богач подумал: «Отказать — он станет мне врагом, отдать дочь — тоже не годится. Надо под каким-нибудь предлогом отделаться от него». И сказал ему так:
— Я отдам дочь за твоего сына, если он сделается нищим и будет целый год ходить по дворам, прося милостыню.
Выслушал это сын разбогатевшего бедняка и стал ходить по дворам я просить милостыню. Прошёл год, отец снова пошёл светать дочь богача. Богач сказал:
— Если он перестанет ходить по миру и просить милостыню, отдам за него дочь, не могу же я выдать её за бродягу и нищего.
Когда тот бродяга и нищий узнал об этом, он и слышать не захотел:
— Я за год едва выучился нищенствовать, как же мне теперь бросить это дело?
Он не перестал нищенствовать, а богач не отдал за него дочь.
Цзэн-цзы дважды поступал на службу и каждый раз менялся в душе. Он сказал:
— Я служил, когда были живы мои отец и мать, получал только три меры зерна и в сердце моём жила радость. Впоследствии я получал три тысячи пудов зерна, но не мог разделить их с родителями, и потому моё сердце было наполнено печалью.
Ученики спросили Конфуция:
— Можно ли такого, как Цзэн-цзы, считать бескорыстным?
— Он был корыстен, — ответил Конфуций. — Если бы он был свободен от корысти, могла ли печаль гнездиться в его сердце? Истинно бескорыстный человек смотрел бы на три меры или три тысячи пудов, как орёл смотрит на пролетающего мимо комара.
Царь Ануширван и его держава Суфийская притча от Джами
Как-то царь Ирана Ануширван пожелал узнать, как живёт его страна: богата ли она или бедствует. Для этой цели распространил он в своём царстве ложный слух, что он тяжело болен и нуждается в лекарстве, и этим лекарством будто бы являются кирпичи из стен лачуг и развалин.
Все жители страны кинулись искать такие кирпичи для спасения своего царя и вернулись в большой печали: во всей стране не нашлось ни лачуг, ни развалин. Так, без единого кирпича, они, склонив головы, пришли к царскому дворцу, и один из них от имени всех сказал царю:
— Доброта твоя к народу, о государь, была так велика, что мы нигде не нашли развалин. Можно сказать, что во всей стране благоустроенность и порядок настолько совершенны, что в ней нигде нет разрушающейся кирпичной кладки, а исконные жители развалин — совы — у нас не находят себе приюта!
К удивлению собравшихся царь не огорчился, а обрадовался и воскликнул:
— Как хорошо, что Господь был моим наставником во всех моих благих делах, и, служа ему, я сумел избавить от нужды мой народ. А о том, чтобы мне доставили кирпич, я приказал только для того, чтобы узнать истинное положение дел в стране!
Один тигр решил задрать какую-нибудь корову из пасущегося стада. Но стад было точно каменная стена — попробуй выхвати хоть одну, когда они все вместе.
Тогда тигр стал нашёптывать одной корове, что её соседка с загнутыми рогами только и ждёт момента, чтобы её забодать. Потом что-то похожее он стал нашёптывать другой корове. И вскоре коровы стали поглядывать друг на друга с подозрением, перессорились из-за какого-то пустяка. стали порознь щипать траву и ходить на водопой. И теперь тигру ничего не стоило задрать коров одну за другой.
Источник: Сказки народов мира в 10 томах, том 3, «Сказки народов Азии».
Обучение на курсе «Как завоёвывать друзей и оказывать влияние на людей» было в полном разгаре. Молодой бизнесмен рассказывал собравшимся слушателям о том, как он применял принципы курса на встрече с перспективным деловым партнёром. Все казалось замечательно:
— Я чётко выполнял всё, о чём мне рассказали здесь, — добавил он. — Я тепло поздоровался с ним, затем улыбнулся ему и спросил, как его дела. Я внимал всему, о чём он говорил. Я полностью соглашался с его взглядами и постоянно говорил, что считаю его прекрасным человеком. Он говорил и говорил о себе больше часа. Когда наконец мы расстались, я понял, что приобрёл друга на всю жизнь.
Присутствующие зааплодировали. Когда аплодисменты стихли, говоривший озадаченно произнёс:
Счастливого четверга! Притча неизвестного происхождения
В канун рождества к Мастеру пришли гости. Когда они прощались, Мастер не пожелал им счастливого рождества. Гости, будучи христианами, начали было обижаться на то, что их не поздравляют с праздником, но Мастер объяснил:
— Миллионы людей радуются не Сегодняшнему дню, а Рождеству, поэтому их радость кратковременна. Для тех же, кто радуется Сегодняшнему дню, каждый день — Рождество.
Когда Бердичевского рабби спросили, какой путь является правильным — путь скорби или путь радости, — он ответил:
— Есть два вида скорби и два вида радости. Если человек замыкается в скорлупе случившихся с ним несчастий и его покидает надежда, — это худший вид скорби, о котором сказано: «Божественное Присутствие не водворяется в месте уныния». Другой вид скорби — это благородная скорбь человека, понимающего что он утратил.
Точно так же и с истинной радостью. Тот, кто пренебрегает своей внутренней сущностью и среди пустых удовольствий не чувствует её и не пытается вернуть то, что он утратил, — такой человек является глупцом. Но истинно радостный подобен человеку, дом которого сгорел, но он, чувствуя глубокую внутреннюю потребность, строит новый дом. С каждым камнем, который он кладёт в стены нового дома, радость его возрастает.
Был у Будды один ученик по имени Девадатта, который находился с ним в постоянном противостоянии, за что и был низвергнут в преисподнюю.
Как-то раз Будда послал к нему своего ученика Ананду с вопросом:
— Спокойно ли тебе живётся в преисподней?
Девадатта, который тем временем поджаривался в геенне огненной, передал в ответ:
— Хоть тело моё и находится в аду, но чувствую себя так, будто пребываю в дхиане — в высшем раю, на сердце никогда не было столь спокойно и радостно!
Тогда Будда снова послал Ананду с вопросом:
— Собираешься ли ты выйти оттуда?
Девадатта передал ясный ответ:
— Я из преисподней не выйду до тех пор, пока сюда не спустится Будда.
Озадаченный Ананда возразил:
— Но ведь Будда преодолел уже мир перерождений, он является Небесным наставником, вышедшим за пределы всех трёх миров. Так зачем же ему ещё спускаться в преисподнюю?
Девадатта своими словами ещё более озадачил Ананду:
— Если Будде здесь делать нечего, то с какой стати мне отсюда выходить?
— В песне ищи что-нибудь одно — или смех, или слёзы. Нам, горцам, сейчас ни то, ни другое не нужно. Мы воюем. Мужество не должно жаловаться и плакать, какие бы испытания на него ни обрушивались. С другой стороны, нам нечему и радоваться. Печаль и горечь в наших сердцах.
Женщин за песню наказывал метлой, а мужчин — кнутом. Немало певцов попало в те годы под удары кнута.
В те дни неприятельские войска захватили аул Ахульго. Много героев породила эта битва, но все они остались там, на поле битвы. Раненые, не желая сдаваться, прыгали в Аварское Койсу. Среди осаждённых была и сестра Шамиля с детьми.
В это тяжёлое время усталый, израненный имам приехал в свой родной аул Гимры. Не успел он отдать мюридам повод коня, как услышал песню, или, вернее, плач:
Плачьте, люди, в горных аулах,
Плачьте по мёртвым и славьте их,
Врагу досталась крепость Ахульго,
И никого не осталось в живых.
Далее в песне перечислялись имена всех убитых героев. Сочинивший песню просил всех надеть траурные одежды. Говорилось о том, что в горах высохли все родники, прослышав о таком горе. Была в песне мольба к Аллаху защищать горцев, вдохнуть силы в имама и сохранить жизнь восьмилетнему Джамалутдину, сыну Шамиля, находящемуся в заложниках у белого царя в Петербурге.
Шамиль сел на камень, запустил пальцы в густую, крашенную хной бороду, испытующе посмотрел на стоящих вокруг людей, а потом спросил:
— Юнус, сколько строк в этой песне?
— Сто две строки, имам.
— Найди сочинителя этой песни и подвергни ста ударам кнута. Два удара оставь за мной.
Мюрид незамедлительно вытащил кнут.
— Кто сочинил песню?
Все молчали.
— Я спрашиваю: кто сочинил песню?
Тут к имаму подошла его согбенная, печальная мать. В руках она держала метлу.
— Сын мой, песню эту сочинила я. В нашем доме сегодня траур. Возьми эту метлу. Исполни свой приказ.
Имам задумался. Потом он взял из рук матери метлу и прислонил к стенке.
— Мать, ты уходи домой.
Оглядываясь на сына, мать ушла. Как только она скрылась в переулке, Шамиль снял с себя саблю, развязал пояс, сбросил черкеску.
— Бить маму нельзя. Её вину должен взять на себя я, её сын, Шамиль.
Раздевшись до пояса, он лёг на землю и сказал мюриду:
— Зачем ты спрятал кнут? Достань-ка его и исполняй то, что я говорю.
Мюрид колебался. Имам нахмурился, и мюрид лучше всех знал, что за этим может последовать. Он начал стегать имама, но стегал мягко, не наказывал, а гладил. Шамиль вдруг встал и крикнул:
— Ложись вместо меня!
Мюрид растянулся на лавке. Шамиль взял его кнут и больно стегнул три раза. На спине мюрида появились красные рубцы.
— Вот как надо бить, понял? Теперь начинай и не вздумай снова ловчить.
Мюрид начал хлестать имама и отсчитывать удары.
— Двадцать восемь двадцать девять…
— Нет, только ещё двадцать семь. Не пропускай, не перескакивай.
С мюрида катился пот, и он вытирал его левым рукавом. Спина имама была похожа на горный хребет в пересечениях дорог и тропинок или на склон холма, истоптанный многими табунами.
Наконец истязание кончилось. Мюрид отошёл в сторону, отдуваясь. Шамиль облачился, надел оружие. Повернувшись к людям, сказал:
— Горцы, нам надо воевать. Нам некогда сочинять и распевать песни, рассказывать сказки. Пусть враги поют песни о нас. Этому научат их наши сабли. Вытирайте слёзы, точите оружие. Ахульго мы потеряли, но Дагестан ещё жив, и война не кончилась.
Источник: Гамзатов Расул. Мой Дагестан: Книга 1 и 2
Прибегает заяц с Лысой горы к зайцу Длинные Уши и говорит:
— Ты знаешь, заяц Рваный Бок вчера Волка в капкан поймал!
У зайца Длинные Уши и глаза сразу округлились:
— Ну?!
— Да. Поставил он капкан, Волк шёл и попался. Рваный Бок посадил его на цепь у своего домика, и Волк его охраняет.
— Эх, — вздохнул заяц Длинные Уши, — мне бы поймать. Я бы тогда никого не боялся. Пошёл бы на прогулку, Волка на ремешок — и с собой: тронь меня, попробуй.
Посидели они, поморгали, заяц Длинные Уши и говорит:
— А ты знаешь, сегодня на поляне собрались со своего леса звери и решили: как только кто соврёт, тут же хватать его и подвешивать за задние ноги к дереву.
У зайца с Лысой горы и глаза врозь:
— Ну?!
— Да. И ещё решили: не снимать вруна с дерева до тех пор, пока у него не выпадет последний зуб изо рта.
— О, так и высохнуть, пожалуй, на дереве можно, — сказал заяц с Лысой горы и придвинулся поближе к зайцу Длинные Уши. — Ты знаешь, — говорит, — никому не говори про то, что я рассказал тебе. Он, Рваный Бок-то, говорил как-то, что неплохо бы поймать Волка и посадить у дома на цепь, но пока ещё не решил, где и как будет ловить его.
— Д-да? Понятно, — Заяц Длинные Уши сказал это так, что зайцу с Лысой горы нехорошо стало.
— Х-хочешь, — придвинулся он ещё ближе, — я тебе морковку принесу?
И тут же сбегал на деревню и принёс две красные сочные морковки.
— Вот, — говорит, — ешь. Только, пожалуйста, никому не рассказывай про то, о чём говорил я тебе; я пошутил просто.
— Ладно, не скажу, — пообещал заяц Длинные Уши и съел морковку.
Съел и добавил:
— Да ты не тревожься особенно-то, я ведь тоже пошутил просто.
Написал мстительный человек страшное письмо своему обидчику и бросил в почтовый ящик. А адреса в гневе перепутал местами. То есть, послал письмо самому себе. А раз послал, то и получил.
Затрясся он от страха, прочитав письмо. Взял отпуск и целый месяц не выходил на улицу. Дома отсиживался. Хотя дни такие погожие стояли — один лучше другого.
Одного только не мог понять он, глядя в окно: почему обидчик-то его разгуливает по двору, как ни в чём не бывало?
И только когда ещё раз перечитал письмо и узнал собственный почерк, понял свою ошибку. Но было поздно. Отпуск уже кончился.
Источник: Монах Варнава (Евгений Санин) Маленькие притчи для детей и взрослых.
Однажды в ашрам прибежал человек. Он умолял Нима Кароли Бабу пойти с ним к его родственнику. Бедняга был совсем плох, и только Баба мог для него что-нибудь сделать.
— Нет, я не пойду, — сдержанно ответил Баба, — но ты, когда вернёшься, дай ему этот банан и увидишь — всё будет хорошо.
Человек со всех ног бросился домой, исполнил наказ, и умирающий, доев банан, отошёл с миром.
Как-то заметил рабби Леви Ицхак человека, торопливо пробегающего по улице.
— Что ты так бежишь? — спросил он его.
— Ищу себе пропитание, — ответил тот.
— А откуда ты знаешь, — продолжал спрашивать рабби, — что пропитание бежит впереди, так что надо гнаться? Может, оно у тебя за спиной, и тебе надо лишь встать на месте и подождать, пока оно придёт, а ты убегаешь от него.
Некий брат, живя в общежительном монастыре и часто побеждаясь гневом, сказал сам себе: «Пойду в пустыню, может быть, там, не имея с кем ссориться, успокоюсь от страсти». Он вышел из монастыря и стал жить один в пустыне.
Однажды он наполнил водой сосуд и поставил его на землю. Сосуд внезапно опрокинулся. Во второй раз случилось то же самое. В третий раз кувшин также опрокинулся. Монах, рассердясь, схватил кувшин и ударил о землю. Кувшин разбился.
Придя в себя, брат начал размышлять о случившемся и понял, что враг поругался над ним. Тогда он сказал:
— Вот! Я — один, однако побеждён страстью гнева. Возвращусь в монастырь: видно, везде нужна борьба с самим собой и терпение, в особенности же — помощь Божия.
