"Бизнес-Идеи" (обсуждение) (часть 2)

Думаю, всем известно, что указанный «советский конструктор» является вариацией на тему английского набора начало XX века «meccano». Ничего обидного в данном случае нет – этот «meccano» был изобретен в 1901 году, когда 80% населения России и 90% населения всего мира жили в условиях традиционного общества, в котором понятия «игрушка» практически не существовует. (Вернее, оно было, но лишь для высших слоев, и естественно, «технических игрушек» быть не могло по определению: аристократы техникой не интересуются.) В это время лишь некоторые страны, вроде Великобритании или Германии могли позволить себе производить не просто игрушки, но игрушки технические.

Однако дальнейшее развитие техники и повышение ее роли в жизни привели как к росту производства игрушек вообще, так и к росту доли «технических игрушек» в общем числе. И не удивительно, что вышеупомянутый «meccano» так же пережил пик популярности. Например, в романе Алексей Толстого «Гиперболоид инженера Гарина», написанном в конце 1920 годов, этот самый «meccano» употребляется в качестве достаточно распостраненного явления:

«…С южной стороны острова виднелись сооружения, похожие сверху на путаницу детского меккано: фермы, крепления, решетчатые краны, рельсы, бегающие вагонетки. Крутились десятки ветряных двигателей. Попыхивали трубы электростанций и водокачек…»

Наивысшего расцвета данный конструктор достиг в 1930-1950 годов. Наборы этого времени – а в интернете есть множество фотографий - впечатляют своей сложностью и «монументальностью».Понятно, конечно, что стоило все это великолепие недешево, однако, очень часто, цена игрушек не имеет значение. Покупают же сейчас детям игровые приставки и телефоны, стоимостью, превышающей среднюю заработную плату в стране. Впрочем, самое удивительное тут то, что, оказывается, фирма эта существует и по сей день. Вот эта информация и оказалась наиболее важной, что можно было почерпнуть из вышеупомянутой дискуссии. Дело в том, что даже указанный изначально у Коммари советский конструктор (на самом деле, конкретно показанный на фотографии набор из ГДР) сейчас невозможно найти в магазинах. Где-то лет двенадцать назад я хотел купить нечто подобное для племянника – приучать, так сказать, к техническому творчеству. Увы – ничего сложнее «школьных» «наборов №1» и «№2» (или как они сейчас называются) с небольшим количеством деталей тогда купить было невозможно – и в нашем городе, и в областном центре. Пресловутого «лего» было навалом, машинок-вертолетов-пистолетов - море, а «советского конструктора» нет.

В принципе, тогда я отнес все это дело к особенностям тогдашней торговли, «завязанной» на Китай и к развалу отечественного производства (про «meccano», честное слово, еще не знал). Но теперь то, с ростом интернет-торговли можно ожидать, что теперь есть явная возможность купить нечто подобное вышеуказанному конструктору (речь идет, естественно, о новом наборе). Но беглое знакомство с предлагаемыми в сети наборами показало, что даже теперь найти аналог «тому», советскому будет тяжело. И дело не столько в цене. Дело в том, что подавляющее большинство предлагаемых теперь наборов являются лишь «вариацией по мотивом» «классического» «meccano». Нет, конечно основной принцип – соединение винтами, слава Богу, остался прежним. Равно как и «традиционные» удлиненные пластины с отверстиями тоже есть. Но вот главный принцип прежнего конструктора – создание разнообразных конструкций из ряда стандартных деталей – почтти утерян. Теперь во всех наборах присутствует ряд «индивидуально изготовленных» панелек, позволяющих собирать более «играбельные» и похожие на «оригинал» модели. Машины, вертолеты, трактора и т.д. Ну, и конечно, прежний «серый» оксидированный металл уступил место яркой окраске.

Может показаться, что это не важно – ведь главный принцип остался прежним. Но это не так. Дело в том, что, как сказано выше, данный «Meccano», равно как и «советский конструктор» - это, прежде всего, «набор для технического творчества». Да, набор однозначно игровой – не даром он продавался в игрушечных магазинах. Но понятие «игра» в данном слове используется в несколько иной вариации, нежели мы привыкли. Игра остается моделированием реальности – но моделируется тут не процесс использования, а процесс построения какой-либо вещи. Можно сказать, что «конструктор» представляет собой редкую игрушку, выводящую ребенка за пределы «обыденной» жизни – которую он и видит вокруг, и которую пытается моделировать в своих играх. Он показывает возможность производства чего-либо – области, традиционно (в индустриальном мире последнего столетия) скрываемой от детей, выделяемых в особый закрытый «мир детства».

Эта особенность «конструктора», в свою очередь, порождает еще одно, еще более важное свойство данной игрушки. Речь идет вот о чем: дело в том, что обыкновенно «игры» проходят в некотором «виртуальном мире», где законы природы задаются произвольными «правилами игры». Например, «убитый» в игрушечной войне «воскресает» в следующем «акте» процесса, а разрушенный домик легко восстанавливается. Все это лишает игровой процесс огромной части «адаптационного» значения, призванного в будущем интегрировать ребенка во «взрослый мир». А в случае с «конструктором» такая произвольность уже невозможна: даже для детских моделек работают те же самые законы физики, что и во «взрослом мире». Занимаясь конструированием, ребенок познает свойства тех или иных креплений (я, например, именно оттуда почерпнул возможность «контрагаить» болты), основы статики – например, почему один тип соединения держит нагрузку, а другой нет – и многое другое.

Причем, это свойство именно «Meccano» - поскольку собранные из его деталей модели оказываются крайне функциональными (недаром, этот самый «советский конструктор» использовался впоследствии и во «взрослом» состоянии – как доступный источник деталей для разного рода технического творчества). Наконец, у данного типа есть и еще одна позитивная особенность, роднящая его с «большим миром» – «Meccano» позволяет учиться созданием разнообразных конструкций из ограниченной номенклатуры составных элементов. В этом он еще больше приближается к реальному индустриальному производству (где требуется получать нужный результат исходя из ограниченной номенклатуры деталей).

Именно поэтому, ИМХО, появление «индивидуальных» деталей в наборе есть не позитивное («начали делать по человечески» - как думает большинство родителей), а негативное явление, связанное с непониманием сути данного «игрового набора». Ведь в случае с этими «инивидуальными» деталями большая часть творчества просто пропадает, и все игра сводится к установке нужной детали в нарисованное в инструкции место. Разумеется, остается еще изучение свойств крепежа (и пресловутая «мелкая моторика», роль которой, ИМХО, постоянно преувеличивается).

Но даже в таком варианте «Meccano» еще несет в себе часть вышеуказанных положительных качеств. Почему же его популярность резко упала по сравнению с прошлым? Впрочем, не только его. Реально – если посмотреть разделы «конструкторы» в игрушечных магазинах, как реальных, так и «интернетных» – то там практически безраздельно господствует то, что мы называем «лего». Разумеется, это не только изделия фирмы «Lego», как таковые, а, в большинстве своем, разнообразные китайские его «клоны», но это не меняет.. Яркие пластмассовые «кирпичики» разнообразных размеров – для малышей просто огромные, для детей постарше – поменьше, «типового леговского калибра». Легко скрепляемые в самые разнообразные формы, эти «кирпичики» стали любимым занятием для огромного количества детей и подростков. Впрочем, даже многие взрослые увлекаются складыванием из «леговских» деталей весьма сложных форм – включая, например, автомобили в натуральную величину. Все это говорить о крайне высокой привлекательности данного «конструктора», причем, о привлекательности именно выбранного типа – ведь если бы дело было исключительно в маркетинге, то «лего» не смогло бы не просто продержаться на рынке более полувека, но и, фактически, «выбросить» оттуда всех конкурентов, включая вышеупомянутое «Meccano».

В принципе, может показаться, что ничего плохого в подобном положении нет. Ну, конструктор и конструктор, какая разница? Да и «психологические» любители «мелкой моторики» могут быть довольны – по сути, «лего» представляет собой ни что иное, как отличный тренажер для пальцев. И простор для фантазии неограничен – из леговских «кирпичиков» можно создавать все, что угодно – от средневековых замков до космических кораблей. Даже более того – для некоторых наборов существуют соответствующие комплекты, включающие электромоторы, шестеренки, валы и даже особые котроллеры для управления всем этим хозяйством. В общем, «рай для технофила».

Однако есть во всем этом великолепии нечто такое, что несколько настораживает. Это два момента. Первый, гораздо менее существенный, но более понятный, состоит в том же, что и указанная выше претензия к современным конструкторам «Meccano». Речь идет о все возрастающем стремлении производителя к отказу от универсальности игровых наборов. Причем в случае с «лего» это проявляется намного сильнее, нежели в случае с «Meccano» - уже давно подавляющее число наборов данного конструктора идет исключительно тематическими. Т.е., если средневековый замок – то будут соответствующие крыши и двери, окна и фигурки рыцарей. Если пиратский корабль – то, естественно, будут особые конструкции, придающие ему «корабельный вид». И т.д., и т.п. В результате, творчество очень сильно смещается как раз в область построения «стандартных конструкций», а купить набор, позволяющий строить произвольные формы, практически невозможно (в свое время, для занятий с дочерью, я приобрел, кажется, десяток наборов, чтобы иметь возможность создавать что-то отличное от нарисованного на коробке).

Но эта проблема представляет собой лишь «отголосок» более серьезного явления. Высокая «играбельность» подобных наборов означает не что иное, как смещение акцента с творческого процесса к игровому. Именно тут и лежит основное отличие «лего» от вышеупомянутого «советского конструктора». Выше уже было сказано, что игра с последним представляет собой в некотором смысле переходный процесс, в котором ребенок проходит от детского «виртуального пространства» игры ко вполне «взрослой» деятельности. Следующим этапом этого развития выступает уже «полноценное» техническое творчество, в виде занятий во всевозможных кружках. Вернее, конечно, должно выступить – если ребенок решит посвятить себя данному направлению. Но как бы то ни было, «педагогическая» основа детского «конструктора» весьма очевидна, и именно поэтому работа с ним была введена в школьную программу младших классов. К сожалению, к «лего» этот момент отнести уже нельзя – переход от работы с данным набором к полноценному техническому творчеству уже не так прост.

Слишком высокая легкость соединения элементов в самые разнообразные формы – как раз тот момент, что так привлекает покупателей – имеет и огромный недостаток. А именно – все созданное в результате этой деятельности требует для себя особого «виртуального пространства» игры. В данном смысле «лего» гораздо ближе к привычным нам детским «кубикам», которые традиционно рекомендуются для возраста «от трех до шести». На самом деле, ничего особо страшного в данном факте нет – например, пресловутую «мелкую моторику» «лего» развивает превосходно. Да и творческое начало – до определенного момента – так же развивает. Однако как переход к более «взрослому» (т.е. подростковому) техническому творчеству данный тип «конструктора» выступать не может. Именно поэтому вытеснение «легоподобными конструкторами» всех остальных типов наборов не может рассматриваться, как безусловно положительный момент.

Поэтому, несмотря на кажущуюся невинность этого явления, оно, на самом деле, выступает прекрасной иллюстрацией к важным процессам, происходящим в обществе. Речь идет о происходящем «замыкании» «мира детства», об усиливающейся изоляции его в собственной «виртуальной реальности», ограниченной, собственно, играми. «Лего» тут выступает лишь как один из примеров возрастания роли игрушек и их числа (в том числе и компьютерных игр) для детей, что очень часто воспринимается, как особенность нашего времени. На самом деле, этот процесс протекает с самого начала формирования «мира детства», как такового. Можно еще отметить продолжающееся разделение между игрушками и играми, как таковыми, и реальностью – частным случаем чего является вытеснение наборов, подобных «Meccano». Еще недавно были популярны детские наборы, связанные с электротехникой, химией (знаменитый «Юный химик»), оптикой, радиотехникой - вплоть до «Юного физика-ядерщика», продаваемого в США. Или, например, уменьшенные копии реальных слесарных и столярных инструментов. Были даже детские токарные станки или швейные машины – не та имитация, что продается сейчас, а вполне функциональные устройства.

Однако только игрушками «виртуализация» «мира детства» не ограничивается. Например, все чаще вместо реального домашнего питомца родители покупают своим детям его имитацию – можно вспомнить пресловутые томагочи или их современную инкарнацию – «Ферби». Ну, и «заезженная» за последнее время, но от этого не менее актуальная тема – компьютерные игры – относится к той же «опере». Однако они, как можно увидеть из вышесказанного – не представляют собой ничего особенного на фоне общей тенденции. Напротив, компьютерные игры представляют собой всего лишь иллюстрацию к общему глобальному процессу. (Причем, как не странно, уровень их «виртуальности» не особенно превышает уровень виртуальности «мира детства», как такового. «Особо глубокая виртуальность» той же классической «виртуальной реальности», как показала практика, особо не нужна.)

Разбирать причину подобного разделения надо отдельно. Пока же можно отметить только, что данный процесс может рассматриваться, как закономерный результат самого существования обособленного «мира детства» и является обратной стороной его положительных сторон. Да, игра, как базис этого «виртуального мира» несет массу положительных качеств. Она позволяет овладеть многими навыками в легкой форме, пригодной для усвоения слабым еще детским умом. При достаточно грамотном построении процесса перехода от упрощенных моделей реальности, пригодных для малышей ко все более усложненным их вариантам эта система позволяет достаточно легко вводить подрастающих детей во взрослую жизнь, избегая болезненной и опасной «ломки сознания» - особенно неприятной в современном сложном мире.

Ключевым понятием тут является «постепенное усложнение». Применительно к системе детского творчества оно означало, что ребенок, со временем, переходил от «простых» игр (вроде «строительства» из кубиков) к более сложным вещам, включающим создание «устойчивых» конструкций, в том числе и посредством детских «конструкторов». И, как следующий этап, к техническому творчеству уже в привычном нам понимании – то есть, к занятиям во всевозможных кружках. То же самое, впрочем, можно отнести не только к техническому, но и, например, к художественному творчеству (тут аналогом «конструктора» будут краски и альбом). Тут важно то, что на этому этапе ребенок уже мог ощутить важность своего творения не просто в «виртуальном», игровом мире, но и в мире реальном. Созданная модель самолета или корабля, спаянный радиоприемник или нарисованная картина уже почти ничем не отличалась от того, что создают взрослые. Нет, конечно, сложность этих детских (вернее, подростковых) работ была ниже, но критерии тут предъявлялись похожие, и уже нельзя было ожидать восхищение нелепой мазней (про т.н. «актуальное искусство», слава Богу, еще мало кто знал).

Самое главное в данной системе было не то, что ребенок овладевал какими-то, нужными ему в будущем, знаниями и умениями (хотя и это было важно). Самое главное тут было овладевание возможностью неотчужденного труда, получение понимания важности самого процесса работы, а не создания ее видимости. К сожалению, в «классической школе» ребенок участвует в высоотчужденном процессе учебы, где очень часто «казаться» важнее, чем «быть». Именно отсюда он выносит «высокое искусство» списывания, имитации понимания предмета и возможности «поднятия наверх» через получения благосклонности учителя. И, к сожалению, пока не существует механизмов, способных изменить данное состояние. Однако это уже отдельная большая тема (которой я несколько раз касался этой темы, например, применительно к педагогике А. С. Макаренко), и поэтому подробно ее рассматривать тут нет смысла. Отмечу только, что, во многом, именно наличие указанной выше системы дополнительного образования («технического творчества») Советский Союз смог реализовать очень быструю и эффективную систему подготовки высококвалифицированных кадров в 1930 – 1970 годах.

Однако подобная ситуация оказалась абсолютно не отрефлексированной современным обществом, как (пост)советским, так и западным (на Западе развитие системы технического творчества было менее активным, но все-таки, было). К сожалению, развитие понимания важности развития ребенка остановилось на уровне «игры» (речь идет о массовом представлении). Причин, по которым именно образ «играющих детей» оказался самым привлекательным для современного человека, множество. И ИМХО, базисом тут является то, что этот вариант требует относительно минимальной энергии на создание и поддержание устойчивости этого состояния. По сравнению с прошлым, когда детям вообще оказывалось минимум внимания – в основном, для наказаний и поучений – система «мира детства» с его «виртуально-игровой реальностью» оказалась достаточно прогрессивной. По крайней мере, первоначально. И соответственно, тратить энергию на что-то более совершенное было бессмысленно.

Но дальнейшее развитие показало, что «мир детства» обладает очевидным недостатком – уже не раз указанной «виртуальностью». Первоначально – пока он не был реализован полностью, т.е., включение детей во «взрослую жизнь» было значительным (они выполняли разные работы по хозяйству, могли даже подрабатывать и т.д.), эта «виртуальность» нисколько не мешала. Однако после того, как система достигла своего пика, оказалось, что она не так безобидна, как казалось ранее. Уверенность в том, что «игровая деятельность» - т.е. деятельность в число условных реалиях – является единственно возможной для ребенка привела к распространению ее на все сферы его деятельности. В совокупности с уже вышеуказанной высокой степенью отчуждения в современной (классической) системе образования этот процесс привел к росту имитационной, иллюзорной деятельности. К созданию видимости образования вместо его реального роста.

В свою очередь, усвоение ребенком «имитационных» моделей поведения привело к дальнейшему распространению их уже во взрослой деятельности. В том числе, и в плане воспитания уже следующего поколения детей. Кто-то из «имитаторов» выбрал себе педагогическую деятельность, кто-то сам стал родителем. Однако в любом случае, выстраивая уже свою стратегию воспитания, он мог смотреть на нее только под особым «углом». Для человека, выросшего в «виртуальном мире», ничего более естественного быть не может. Поэтому усиление вышесказанной тенденции было неизбежным. Именно следствием этого выступает вызвавшее исходную дискуссию исчезновение «советского конструктора» и массированное «наступление» Lego и «легоподобных» наборов. Родители, не видящие в детских занятиях ничего, кроме игры, неизбежно будут отдавать предпочтение более «играбельным» видам.

Впрочем, это еще не все. Поднятая проблема выходит за рамки, собственно, системы воспитания и является свидетельством глубинного кризиса современного общества. Вышеуказанное распространение «имитации» и «виртуализации» затрагивает не только «мир детства» вплоть до школ и даже вузов, но и вполне взрослую деятельность. Я уже достаточно подробно касался этой «болезни», поразившей и науку, и промышленность (про политику вообще бессмысленно говорить, что там есть что-то, кроме имитации, причем для большинства стран). И лишь огромный накопленный за последний век потенциал, позволяет нашей цивилизации поддерживать свой уровень существования. Однако этот потенциал не бесконечен, и рано или поздно, но замена реальности на ее имитацию даст о себе знать. И следовательно, надо стараться найти корень этой проблемы и ее решение (впрочем, собственно, никакой тайны в этом нет. И «корень», и решение давно известны…).