Показать скрытый текстТаки "...настало время платить за «Крымнаш»
"...Этот кризис – рукотворный, ползучий и, вероятно, длительный. Он ударит по всем регионам, но ущерб от удара будет неодинаковый: его главная жертва – крупнейшие города России"
Чтобы оценить региональную проекцию кризиса, нужно разобраться с его причинами. Этот кризис – рукотворный. Российская экономика стагнирует с 2013 года, задолго до политических событий на Украине. Причины известны – огосударствление экономики, отсутствие конкуренции, коррупция и далее по списку. Крым – тоже рукотворный фактор, а последовавшие санкции ускорили переход от стагнации к кризисному спаду. Единственный глобальный фактор, не зависящий от России, – падение цен на нефть.
Предыдущие кризисы, 1998-го и 2008–2009 годов, были иными – глобальными. Их удар по России был относительно недолгим, год-полтора: «упал – отжался». В основе нового кризиса – дефекты российской институциональной среды. Если оба главных фактора – плохие институты и низкая цена на нефть – сохранятся, то кризис будет длительным. Длительный кризис в нашей истории уже был – в первой половине 1990-х, когда Россия с огромными потерями переходила от плановой экономики к рыночной, двукратно и более сократив ВВП, промышленное производство и доходы населения.
Как развивается этот кризис – по основным сферам и в региональной проекции? Согласно разработанной автором этой статьи концепции «четырех Россий», Россия-1 – это Москва и города-миллионники (21% населения); Россия-2 состоит из индустриальных городов и моногородов (25% населения); Россия-3 объединяет малые города и деревни российской глубинки (38%); Россия-4 – наиболее зависимые от федеральной поддержки Северный Кавказ, Тыву и Алтай (6%).
Все четыре России объединил Крым, однако экономика глуха к государственной пропаганде, и в каждой из четырех Россий кризис проявит себя по-разному. Хуже всего придется России-1.
Анатомия кризиса: удар по деньгам
Будем опираться на данные государственной статистики Росстата и Минфина. Статистика показывает, что первый и главный удар нового кризиса – по деньгам: бюджетным, инвестиционным и доходам населения.
Этот кризис рукотворный, потому что дестабилизация бюджетов регионов началась в 2013 году из-за выполнения указов президента о повышении заработной платы бюджетникам. Дополнительные расходы в основном легли на плечи регионов, а доходы их бюджетов не росли: сократились и поступления налога на прибыль, и федеральная помощь (трансферты). В результате в 2013 году дефицит бюджетов регионов вырос в три раза (до 642 млрд рублей). Для его покрытия пришлось занимать, и в начале 2014 года суммарный долг регионов и муниципалитетов достиг 2 трлн рублей.
Воздействие внешних факторов усугубило ситуацию: осенью 2014 года доходы бюджетов продолжали снижаться из-за падения налога на прибыль и сокращения трансфертов из федерального бюджета в октябре – декабре (если не учитывать Крым). Дефицит бюджетов регионов в 2014 году составил 469 млрд рублей (опять-таки без Крыма), и имели его 75 регионов (в 2013 году – 77). В Амурской области и Удмуртии он достиг 21–22%, в Магаданской, Костромской, Новгородской областях, Республике Коми и Еврейской автономной области – 16–17%. В основном пострадали регионы-«середняки» с недостаточными собственными доходами и относительно невысокой долей трансфертов.
К декабрю 2014 года общий региональный долг вырос до 2,1 трлн рублей и достиг трети от собственных доходов бюджетов регионов (без учета трансфертов). В половине регионов долговая нагрузка намного выше – от 50% до 130% собственных доходов. Только самые богатые регионы (Москва, Тюменская и Сахалинская области, нефтегазодобывающие автономные округа) пока способны проводить сбалансированную бюджетную политику. А также Крым, который в 2014 году получил из федерального бюджета 125 млрд рублей, это почти 8% всей федеральной помощи регионам. Для сравнения: Дальний Восток получил 210 млрд рублей, а все республики Северного Кавказа – 189 млрд рублей. По уровню дотационности (80%) Крым сопоставим только с Ингушетией и Чечней. Настало время платить за «Крымнаш», и приоритетная поддержка Крыма идет за счет других регионов России.
Из-за тяжелого состояния своих бюджетов регионы режут социалку, составляющую две трети их расходов: ускоряется укрупнение учреждений социальной сферы и оптимизация занятости в бюджетном секторе. Снижается поддержка экономики из бюджетов регионов: объем расходов по статье «национальная экономика» в 2014 году остался прежним (1,7 трлн рублей без Крыма), но с учетом инфляции упал на 11%. Региональному бизнесу, завязанному на госконтракты, пора задуматься о будущем.
Кризис рукотворный и потому, что с 2013 года начали снижаться инвестиции. В 2014 году темпы спада ускорились (-2,4% за год). Региональных данных за 2014 год пока нет, но картина первых трех кварталов вряд ли сильно изменится. Спад инвестиций коснулся почти всех регионов ЮФО, более половины регионов Дальнего Востока, трети регионов Сибири, Урала, Центра и Северо-Запада. И если на юге это отчасти результат завершения олимпийского инвестиционного бума, то статистика по Сибири и Дальнему Востоку показывает, что «поворот на Восток» маловероятен при сжимающейся инвестиционной активности. В январе 2015 года спад инвестиций ускорился (-6,3%), поэтому число регионов с отрицательной динамикой будет расти. Негативный инвестиционный тренд подтверждается спадом в строительстве (-4,5% в 2014 году). Объемы строительства снизились в половине регионов России, в том числе почти во всех регионах Дальнего Востока и Урала, большинстве регионов Сибири, половине регионов Северо-Запада.
Стагнация доходов населения началась позже – с первых месяцев 2014 года, и это также следствие не Крыма, а внутрироссийских проблем. Внешние факторы только усилили негативный тренд. Снижение реальных доходов населения (-1,0% в 2014 году к 2013 году) обусловлено обвальной девальвацией рубля и резким ростом инфляции. Самый сильный спад был в декабре: реальные располагаемые доходы сократились на 7,3% к декабрю 2013 года, а реальная заработная плата на 4,7%. Региональных данных за весь 2014 год пока нет, а за январь – ноябрь 2014 года доходы населения сократились в трети регионов, в том числе в большинстве регионов Сибири, Урала и Северо-Запада. Продолжали расти только доходы населения регионов Южного, Северо-Кавказского федеральных округов и почти всего Приволжского. Помесячная динамика за ноябрь значительно хуже – доходы населения сократились в трех четвертях регионов. С учетом декабрьской девальвации и высокой инфляции спад доходов усиливается, это самый болезненный тренд для населения.
Снижение доходов населения не повлияло на динамику розничной торговли, ее рост (2,5% в 2014 году) во многом был обусловлен ажиотажным спросом в периоды девальвации рубля. Динамика платных услуг за 2014 год более показательна: рост замедлился (1,3% в 2014 году), негативной была динамика в крупнейших агломерациях федеральных городов и в ведущих нефтегазодобывающих регионах, то есть там, где доходы населения самые высокие. Более обеспеченные россияне начали экономить на услугах (отдыхе, развлечениях, бытовых услугах и др.), что усиливает кризисные риски для сектора рыночных услуг.
Кризис не по правилам: отложенные проблемы
Новый кризис развивается не по правилам: промышленное производство за 2014 год выросло на 1,7%, в основном за счет обрабатывающих отраслей, которым помогла девальвация и некоторое расширение возможностей импортозамещения. Позитивную динамику имели большинство регионов Дальнего Востока и юга России, а также Центрального и Приволжского ФО, в основном за счет обрабатывающих отраслей, негативную – более половины регионов Урала, Сибири и Северо-Запада, преимущественно с экспортно-сырьевой экономикой. В декабре рост промышленности даже ускорился – на 3,9% к декабрю 2013 года. Но радоваться рано – для импортозамещения нужны инвестиции и технологии, которых нет, спрос на промышленную продукцию сжимается из-за роста цен, а снижение доходов населения неизбежно приведет к сжатию потребления. В январе 2015 года рост промышленного производства замедлился до 0,9%, а затем начнется спад. Для пищевой промышленности и экспортно-сырьевых отраслей, получивших выгоды от девальвации, он будет более умеренным, а менее конкурентоспособные отрасли, особенно машиностроение, пострадают сильнее, как и в прошлый кризис.
Из правил выбивается и уровень безработицы, он остается минимальным за весь постсоветский период (5,2% в четвертом квартале 2014 года).
Ухудшились показатели только в регионах Северо-Запада, где спад промышленности начался еще в 2013 году (Республика Карелия, Архангельская область). В трети регионов Сибири и Поволжья также ухудшение, но отчасти за счет сезонного фактора – зимой безработица всегда выше. Напряженность растет, но на отдельных предприятиях (автомобильные заводы, Тверьвагонзавод, Курганмашзавод и др.). Власти понимают риски роста безработицы и выделили в 2015 году немалые средства на поддержку занятости (52 млрд рублей на активные меры поддержки занятости и 30 млрд рублей на пособия по безработице). Этих денег должно хватить, так как ухудшение ситуации на рынке труда и рост безработицы начнутся скорее во второй половине 2015 года. В ближайшие месяцы мы увидим рост привычных форм скрытой безработицы – административных отпусков, неполной рабочей недели и др.
Кризис будет ползучим и вряд ли приведет к взрывному росту безработицы. Смягчению проблем занятости способствуют особенности российской возрастной пирамиды: значительное сокращение численности населения в трудоспособном возрасте и малочисленность поколения молодежи, выходящей на рынок труда. Кроме того, в России около 18 млн человек заняты в неформальном секторе, в кризис их число вырастет, а неформальная занятость смягчает риски. Еще один регулятор – трудовая миграция из ближнего зарубежья, она может сократиться.
Три отличия от кризиса-2009
Итак, цифры показывают, что новый кризис идет по непривычной траектории. Он начался в 2013 году с дестабилизации бюджетов регионов, спада инвестиций, стагнации промышленного производства, а затем и доходов населения. К концу 2014 года воздействие преимущественно внешних факторов привело к девальвации, резкому росту инфляции и цен. Больше всего пострадали доходы населения и платежеспособный спрос (проблемы банковского сектора здесь не рассматриваются). Пока нет заметного ухудшения в динамике промышленности и состоянии рынков труда в подавляющем большинстве регионов и городов, это отложенные последствия с неясной пока динамикой ухудшения.
Итак, главные отличия кризиса 2014 года от кризиса 2009 года уже хорошо видны. Во-первых, российские регионы вступили в острую фазу с разбалансированными бюджетами и огромными долгами. Во-вторых, выше риски сокращения занятости в секторе рыночных услуг и бюджетном секторе. В-третьих, регионы не могут рассчитывать на поддержку из федерального бюджета в объемах, сопоставимых с 2009 годом, когда трансферты регионам были увеличены на треть. Новый кризис не удастся залить деньгами – их стало меньше. В 2015 году доходы федерального бюджета будут сокращаться, принято решение о секвестре расходов на 10%, что приведет к снижению трансфертов регионам. Им придется адаптироваться к этим изменениям, сокращая расходы бюджета и занятость в бюджетном секторе. В предыдущие кризисы занятость в бюджетном секторе была «тихой гаванью», теперь же риски безработицы в ней приближаются к рыночной экономике.
Огромная инерция российского пространства тормозит ход кризиса. Но не стоит питать иллюзий – он ударит и по развитым, и по менее развитым регионам, хотя направления «главного удара» и ущерб будут разными. Региональная картина кризиса прояснится не ранее середины 2015 года. Тем не менее вполне понятно, что аграрный юг с более высоким потенциалом продовольственного импортозамещения понесет меньшие потери, чем неконкурентоспособные регионы машиностроительной и текстильной специализации. Можно ожидать, что регионы экспортно-сырьевой специализации пройдут кризис мягче, так как двукратная девальвация рубля снизила издержки для компаний-экспортеров. Менее понятна ситуация в нефтегазодобывающих регионах: у крупных компаний есть запас прочности даже в условиях низких цен на нефть и газ, но бюджеты этих регионов могут сильно просесть из-за падения налога на прибыль. С большой вероятностью, этот кризис тяжелее пройдет Дальний Восток, почти не заметивший предыдущего кризиса благодаря росту трансфертов в период подготовки к саммиту АТЭС.
Удар по России-1: главные пострадавшие – крупнейшие города
Отличие нового кризиса, более длительного, в том, как он повлияет на крупнейшие города. Стоит вспомнить концепцию четырех Россий, которую автор временно похоронил после присоединения Крыма, поддержанного всей Россией, «от Москвы до самых до окраин». Но для анализа кризиса эта концепция вполне пригодна, пропаганде не по силам сокрушить экономическую дифференциацию страны. Начнем с периферий. Риски высокодотационных республик России-4 обусловлены состоянием федерального бюджета, но трансферты неспокойным республикам будут сокращать в последнюю очередь, и они меньше пострадают от перераспределения бюджетной ренты. Большая часть населения занята в неформальной экономике, поэтому основной проблемой будет падение доходов, а не легальной занятости, к этому же приведет и снижение трудовых миграций (отходничества) из республик Северного Кавказа. Тем не менее стратегии выживания на основе межсемейной поддержки и доходов от личного хозяйства помогут пережить кризис.
Стратегии выживания будут доминировать и в периферийной России-3, включающей постаревшее сельское население и жителей малых городов большинства регионов страны. Сокращение бюджетной занятости ударит чувствительно, но не породит протестов, а пенсии индексируются регулярно. Жители периферийной России будут, как и в 1990-х, выживать за счет подсобного хозяйства, подработок и пенсий.
Промышленные города России-2 пройдут новый кризис по модели, близкой к предыдущей: со значительным спадом промышленного производства в менее конкурентоспособных отраслях и ростом безработицы. Но она отчасти скрытая: занятые в промышленности готовы терпеть длительные простои и снижение заработной платы, лишь бы не потерять работу. Кроме того, власти уже отработали механизмы поддержки, и средств на них в бюджете, скорее всего, хватит даже при длительном кризисе. Проблема в одном – сколько будет городов – «горячих точек» с ростом безработицы? Ведь все проблемы решаются в режиме ручного управления, а рук может не хватить.
А вот для России-1 – крупнейших городов с наиболее развитым сектором рыночных услуг и значительной долей среднего класса – этот кризис будет более жестким. Большинство жителей крупных городов заняты в секторе услуг (в Москве – 78%). Его рыночная часть может просесть надолго из-за снижения доходов населения и платежеспособного спроса, а в бюджетной идет оптимизация занятости.
Риски безработицы повышаются, а переждать полгода, как это было зимой 2008/09 годf, вряд ли получится, придется искать работу с более низким заработком и квалификацией. Снижение доходов приведет к утрате современных стандартов потребления, ставших привычными для образованного населения с более высокими доходами. Значительное число домохозяйств вынуждено будет отказаться от стратегий развития (инвестиции в образование, здоровье и рекреацию) и вернуться к стратегиям выживания. Такая смена образа жизни психологически более травматична, чем адаптация к кризису в рамках привычной стратегии выживания – раньше покупали больше пар обуви или гречки, теперь меньше. Протестные настроения в крупнейших городах с развитым сектором рыночных услуг будут усиливаться, но «белые воротнички» не ходят на демонстрации под лозунгом «Работу и зарплату», не перекрывают Транссиб и не стучат касками. Они чаще уходят во внутреннюю эмиграцию – на кухню, или уезжают во внешнюю. Особенно те, кто уже понял причины этого кризиса, но не знает, что нужно сделать, чтобы это поняла вся страна"
Скрыть текст
кстати внутренняя эмиграция страшнее для страны чем внешняя, но проще для тех кого всё это до-ста-ло! А суть и эффект ровно тот же, что во внешней.
оставляйте заявку 
