Легенды нашего города-2

„НЕВЕРОЯТНАЯ СИБИРЬ"
„НЕВЕРОЯТНАЯ СИБИРЬ" ("Incredible Siberia" вy Junius B. Wood, издание L. MacVeagh, The Dial Press, New York, 1928.)

Под таким заглавием вышла недавно в Нью-Йорке большая, хорошо изданная книга бывшего московского корреспондента крупной чикагской газеты «Чикаго Дейли Ньюс», г. Джуниус Вуда. Автор в течение нескольких лет прожил в Москве и в 1926 году совершил путешествие по Сибири и советскому Дальнему Востоку. Результатом этой поездки и является рассматриваемая книга.

О Сибири вообще пишут мало, иностранцы же почти совершенно не знают Сибири и на иностранных языках новых книг о Сибири, о Сибири советской нет, за исключением разве отдельных, в газетах и журналах разбросанных, статей случайно попавших в Сибирь иностранцев, наблюдающих ее большей частью из окна манчжурского экспресса. Поэтому, книга специально посвященная Сибири, да еще автора не ограничившего свои впечатления и наблюдения исключительно по линии магистрали, но забравшегося в разные сибирские города: Барнаул, Бийск, Иркутск, Благовещенск, посетившего много сибирских деревень и проникшего даже в далёкую Ойротию, такая книга невольно привлекает внимание не только лиц, живших и знающих Сибирь, но и иностранцев.

Тем большее разочарованно ждет читателя. Книга написана поверхностно, и наблюдения автора также поверхностны, хотя он гордится тем, что проделал много вёрст по сибирским дорогам, на сибирских лошадях, с сибирскими старыми ямщиками, в доказательство чего приводит даже фотографический снимок и этого ямщика и себя, и сибирского пейзажа, и сибирской коляски, и лошадей. Автор целиком находится во власти обывательщины и мещанства и насыщает свою книгу тысячами мещанских и обывательских сплетен, которым никто в Сибири не поверит. Тут неизбежно фигурируют и чекисты, проверяющие в поезде перед Новосибирском билеты и документы у всех пассажиров, причем проделывают это с особой тщательностью и по несколько раз. Кондуктора также занимаются проверкой документов, но ГПУ не доверяет этому и вслед за кондукторами проверяет их вновь. В книге неизбежные опоздания поездов и пароходов; до того часто эти опоздания происходят; что приходится лишь удивляться, как вообще автор умудриться совершить свое путешествие в десять тысяч миль. Он говорит, что в Сибири никто не знает, когда придет поезд, когда уйдет, сколько будет стоять на станции; хотя по расписанию пароход должен уйти в 5 часов, не может случиться, и часто это случается, что он отходит через день-два. Поезда и пароходы часто в пути останавливаются лишь для того, чтобы кондуктор или машинист смог купить дичь или пирожки.

С удивлением переворачиваешь прекословие автора. Да, он твердо заявляет, что путешествие совершено в августе и сентябре 1926 года, и дивишься не опечатка ли это, не путешествовал ли наш автор в 1922, 23 году, когда и опоздания и неуверенность, и остановки имели место. Вряд ли кто-нибудь из ездивших по сибирским дорогам осенью 1926 года поверит автору.

Вся книга полна описаниями отдельных вагонов, пароходных кают, железнодорожных станций и пристаней. С тщательностью и точностью описывает он на каких станциях какие продаются пирожки и сколько они стоят и, так как американский читатель не знает, что такое пирожок, то он в популярной фор-
ме просвещает американцев на этот счет. Вообще у автора за все время его путешествия был отличный, даже завидный аппетит. Принятием пищи, и на станциях, и на пароходах, и на базарах при станции, и в крестьянских избах, и в вагон-ресторане, этим делом наш автор занимается чуть ли не через каждые две-три страницы. От этого читатель, несомненно, может получить представление о качестве сибирского масла и яиц, о стоимости сибирских кур и поросят; Еще одна страсть заметна у нашего автора, из той же приблизительно области. В каждом городе он с особой охотой посещает все возможные пивные, биллиардные, казино и другие «игорные притоны». Таким образом, нашему новосибирскому казино, что недалеко от Красного проспекта, автор посвящает несколько страниц подробно описывая и внутренний и внешний вид этого учреждения, его оркестр, его посетителей и т. д. С такой же тщательностью автор описывает и барнаульское казино, «единственное место в Барнауле, где кипит ночная жизнь», и «Палермо» в Иркутске, и пивные в Бийске, и медуху в какой-то деревне на Катуни.

Много других фактов, рассказываемых нашим автором вызывают сомнение действительно ли его путешествие совершено в 1926 году. Он рассказывает, например о полнейшем отсутствии рабочей дисциплины среди сибирских водников и приводит такую сценку.

«Во время обеда в столовую (парохода) вошел матрос, представитель всей команды; в рабочем костюме и шапке на голове и без всяких формальностей сел рядом с капиталом, продолжавшим свой обед.

— Рабочие не хотят нагружать пароход так часто, поэтому распорядитесь, чтобы на остановках набирали больше запасов топлива и останавливались пореже».—сообщил он капитану. Капитан был недоволен.

— Некоторые на пароходе знают свое дело, а многие другие ничего не знают и только вмешиваются в дела других, — ответил капитал. Представитель команды достал карандаш и бумагу и составил протокол, жалуясь на капитана высшим чиновникам»...

Таких сценок автор приводит несколько, что заставляет нас думать, что автор или просто высосал их из пальца, во время обильных приемов сибирской медовухи или самогона, или передает эти сцены с чужих слов, или же был в Сибири в какое-либо другое время. В 1926 году подобных сцен ни на сибирских водных ни на сухопутных путях сообщения, ни в других отраслях промышленности быть не могло. И каждый, живший в это время в Сибири и знакомый с работой на производстве, или побывавший на транспорте, это подтвердит.

Нужно сказать, что сказка о протоколах и жалобах, в равных вариациях повторяется весьма часто. То наш автор описывает как кто-то арестован за ношение фотографического аппарата, при чем заявляет что никто не имеет права производить снимков, так как занимающегося этим делом примут за японского шпиона. Однако, противореча, сам себе, автор указывает, что ему никто не только не препятствовал производить снимки, но за все время пребывания в Сибири никто ни разу не остановил его и не спросил предъявить разрешение на производство снимков. И конечно, автор не может не упустить такой благодатной темы, как цензура. Не смотря, говорит он, на утверждения в Москве, я получил полнейшее доказательство существования цензуры на письма. Оказывается какая-то барышня в Благовещенске сказала ему об этом. Наш автор послал из Благовещенска телеграмму в Москву «и представьте себе, говорит он, она дошла до места назначения». Это пишет серьезный журналист о Сибири в 1926 году.

Посвящая специальную главу о «расписании поездов и пароходов», о чем мы уже вскользь указали, он пишет об убыточности дорог, главным образом, потому что только 25 проц. путешествующей публики оплачивают за свой проезд, а большинство едут или по бесплатным распоряжениям властей или зайцами. Кроме того, почти все поезда отправляются пустыми. Думаю, что любой из миллионов граждан, совершавших поездку на сибирских дорогах в 26 году, сможет сказать нашему автору пару теплых, но далеко не лестных для него слов о его способностях наблюдать и правдиво описывать виденное. То же самое можно сказать и о той части книги, где автор «с ужасом» описывает миллионы беспризорных, стоящих тучами перед ресторанами, в ресторанах перед столиками и попадающихся вообще на каждом шагу с протянутой рукой и с жалобной просьбой «подайте копейку».

***

Знания нашего автора Сибири вообще замечательные. Оказывается сибирские крестьяне не курят в тех комнатах, где развешаны иконы. Эти же крестьяне глубоко убеждены, что Николай кровавый не казнен, а бежал за границу л ныне пребывает в Америке. В новосибирских газетах введена полностью система Форда и редактор получает за двенадцать статей в месяц 225 рублей, репортер за то же 12 статей 150 руб. Каждая газета» кроме того имеет секретаря, который обязательно должен быть членом компартии, следить за сотрудниками и за правильным ведением газеты, «его слово является решающим».

***

В таком духе вся эта книга. Конечно, как хороший американский журналист, вечно и всюду ищущий сенсаций, автор не мог не найти в одной из пивных Сибири бывшего царского камергера, ныне играющего в этой пивной не то на рояле, не то на флейте. Сосланная буржуазия и разорившееся дворянство также конечно занимаются в Сибири увеселением трактирной публики. Право, книга американского журналиста была бы не полна без этих персонажей,
для которых он, однако, не имеет никаких утешительных слов и про которых с большим раздражением заявляет: «Если это всё, что они способны делать теперь» когда случайности рождения не имеют значения, то приходится удивляться насколько неспособными они были в управлении страной». Приходится даже удивляться как это наш автор сумел познать это за своими обильными восприятиями пищи и пития, в ожидании «вечно опаздывающих» сибирских поездов и пароходов.

Новосибирску автор посвящает специальную главу, в которой, помимо уже упомянутого казино описывает свой разговор о строительство с тов. Щукиным, одним из тех «людей, которые не смотря на свою молодость, выплыли на поверхность жизни, из хаоса, в котором большевики начали свое дело», ведущим в Новосибирске «большое жилищное строительство и которого необходимо послать в Москву для превращения строительных «планов и проектов в действительность». Автор поражен строительством в Новосибирске, «ведущимся в большем размере нежели в Москве». Он рассказывает о новых домах Сибкрайисполкома, Госбанка, Текстильсиндиката, Дом Ленина об электрической станции, мосте через Каменку, Дворце Труда, намерениях мостить улицы и провести водопровод и т. д.

Интересна глава об Ойротии и о том, как посредством лампочки Ильича борются в Ойротии с шаманами и предрассудками старины.

Мы не «можем обвинять автора в злонамеренном искажении фактов, так как в общем книга, несмотря на вышеуказанные большие погрешности и оплошности, искажения и неправдоподобия, все же оставляет благоприятное впечатление. Это не серьезная и не научная книга. Это описание одного путешествия иностранца, обладающего средним умом и обывательским мещанским характером. Отсюда все его ошибки и впечатления. Отсюда и его погрешности.
Сов.Сиб. №256-1928-2 ноября

Къ экспорту сибирскаго масла.

Сибирское сливочное масло, какъ извѣстно, ежегодно и въ громадномъ количествѣ идетъ на заграничные рынки.

Такъ, въ 1904 г. предполагалось къ вывозу 2 186 000 пуд., (хотя эта цифра въ дѣйствительности и не выполнена, вывезено всего по 8-е октября 1.588.245 п );

въ 1903 г. вывозъ достигалъ 1 602 168 п.

Въ виду такого количества вывоза, Сибирской ж. дорогой, вмѣстѣ съ масло экспортерами выработанъ цѣлый рядъ мѣръ для успѣшности перевозки масла, какъ въ отношеніи срочности его доставки такъ и въ отношеніи лучшаго сохраненія качества продукта въ пути его слѣдованія. Мѣры эти касаются также в возможности устраненія тѣхъ печальныхъ фактовъ, о которыхъ не разъ уже сообщалось въ печати, какъ то:
- кражи,
- подмѣны и проч.

Эти мѣры и будутъ предметомъ настоящаго очерка.

Очеркъ имѣетъ цѣлью сравненіе, такъ сказать, бумажнаго експорта съ дѣйствительнымъ.

Какъ грузъ скоропортящійся, сибирское масло идетъ спеціальными, масляными поѣздами. по росписанію ускоренныхъ товарныхъ, въ спеціальныхъ вагонахъ-ледникахъ.

О характерѣ масляныхъ поѣздовъ въ приказѣ по сиб. ж. дорогѣ отъ 22 марта—22 мая 1904 г. № 104 начальника дороги читаемъ:

— "масляные поѣзда должны имѣть преимущество предъ всѣми остальными грузовыми поѣздами. Въ случаѣ нарушенія, по какимъ либо причинамъ, росписанія названныхъ поѣздовъ, предлагается принимать всѣ мѣры къ сокращенію опозданій; поѣзда эти должны идти какъ людскія..."

Разумѣется, подобнымъ характеромъ масляные поѣзда должны обладать не на одной только сиб. дорогѣ, представляющей незначительную часть всего пути, но одинаково и на всѣхъ остальныхъ дорогахъ.

Между тѣмъ, почти только одна сибирская дорога придерживается этого правила, да и то за нѣкоторыми исключеніями; на всѣхъ же остальныхъ дорогахъ эти поѣзда идутъ какь попало. Вздумаетъ дежурный по станціи отправить поѣздъ—отправитъ, а нѣтъ — поѣздъ стоитъ Сплошь и рядомъ бываетъ такъ, что станція находитъ почему то нужнымъ отправить прежде простой товарный поѣздъ, а потомъ уже принять масляный.

Если же ожидается пассажирскій, то, хотя бы до его прихода оставалось 11/2—2 часа, масляный дожидается.

Въ результатѣ конечно получаются изрядныя опозданія и объ устраненіи ихь „всѣми мѣрами" не можетъ быть и рѣчи.

Къ тому же, понятіе объ опозданіи у разныхъ дорогъ весьма различныя

Самаро-Златоустовская, напр. опозданіе на сутки считаетъ чуть ли не нормальнымъ;

Московско-Казанская .. вѣроятно отожествляетъ опозданіе груза съ его залежью, такъ какъ по ней масляные поѣзда идутъ хуже, нежели на всѣхъ остальныхъ. Здѣсь и двои сутки считаются, по видимому. за опозданіе нормальное.

На остальныхъ дорогахъ масляному поѣзду тоже приходится считаться съ нашими желѣзнодорожными порядками.

Съ одной стороны это и понятно: такъ какъ въ успѣшномъ ходѣ поѣзда ближе всего заинтересована сибирская дорога, и опозданіе на ней, въ силу „непринятія мѣръ", скорѣе, чѣмъ на друг. дор., можетъ отозваться на служебномъ положеніи дежурныхъ по станціямъ, то поэтому послѣдніе и стараются сбыть съ рукъ масляный поѣздъ, и онъ идетъ обычно нѣсколькими часами ранѣе, нежели то положено по его росписанію.

Это первое, что .приходится наблюдать въ перевозкѣ масла.

Далѣе о вагонахъ.

Инструкція агентамъ по сопровожденію масляныхъ поѣздовъ говоритъ:

— „Поданые подъ нагрузку спеціальные вагоны-ледники должны быть тщательно выметены, хорошо провѣтрены и, что самое главное вполнѣ исправны въ техническомъ отношеніи (свободное дѣйствіе автоматическихъ тормазовъ, системы Вистенгауза, полная исправность вентиляціонныхъ трубъ я трубокъ для стока образующейся отъ таянія льда воды, снабженіе предохраняющими отъ подмочки груза половыми дерев. рѣшетками, цѣлость термометровъ" и т. д...

Вотъ именно самое то главное у насъ и хромаетъ.

Вагоны подъ нагрузку подаются въ такомъ видѣ, что приходится только руками развести:
сточныя и вентиляціонныя трубы почти всегда порченыя да съ ними и обращаются, правду сказать, какъ то странно, по большей части, не смотря на крайнюю ихъ несложность, дѣлаютъ совсѣмъ не то, что слѣдуетъ, и агенту каждый разъ приходится за ними усиленно слѣдить, иначе вмѣсто открытія поддонныхъ трубокъ и закрытія спускныхъ (типъ М.-В-Р) сдѣлаютъ какъ разъ наоборотъ.
Вентиляторы въ большинствѣ случаевъ такъ заржавлены, что ни въ ту, ни въ другую сторону ихъ не повернешь: Наружныя дверки иногда такъ бываютъ перекошены, что съ трудомъ ихъ можно закрыть замкомъ.
Отъ термометровъ же остались только однѣ мѣста,—напоминанія того, что когда то было, и со стороны депо почему то считается поставить одинъ— два термометра на весь составъ вполнѣ достаточнымъ, точно по температурѣ одного ледника можно заключить и о температурѣ другихъ.
Про тормазъ Вистенгауза ничего сказать нельзя, потому что онъ почти и не употребляется, въ силу прицѣпки къ ледникамъ обычныхъ товарныхъ вагоновъ не снабженныхъ тормазами этой системы
Единственно, что соблюдается аккуратно,— это присутствіе поддоновъ.
Провѣтриваніе вагоновъ производится тоже, но передъ самой погрузкой, а этого врядъ-ли можно считать достаточнымъ.

— Какъ же,—спросите вы,—допускаются подъ нагрузку такіе вагоны, вѣдь инструкція?
— Что тамъ инструкція, другихъ вагоновъ нѣтъ, грузить не во что, да и ремонтировать некогда; ткнулъ тамъ да тутъ и поѣхалъ въ Ригу... Бываетъ, конечно, что иля рессора лопнетъ, или грузъ по неисправности трубокъ малость подмокнетъ, такъ ведь и не безъ того... что поделаешь.

Теперь скажемъ нисколько словъ о погрузке.

Въ той же инструкции сказано, что при погрузке

"рабочiе должны осторожно обращаться съ тарою, употребляя при этой опёрацiи особые накаты изъ толстыхъ прочныхъ досокъ, обитыхъ сверху холщевыми матрацами, набитыми соломою"...

Какъ то разъ авторъ этого очерка присутствуя при погрузке, обратился къ погрузчику:

— А какъ же накаты? Разве ихъ нетъ?
— Каки таки накаты... и безъ нихъ скоро грузимъ...

Такъ что, видите ли, накатовъ не только неть, но о цели ихъ употребленiя у погрузчика свое мнение. А на ст. Батраки, М-К. ж. дороги и, погрузчикъ, на замечание агента о неосторожномъ обращенiи его рабочихъ съ тарою, ответилъ;

— Я на погрузке собаку съелъ и зубы проелъ .. прошу не мешаться!,

И рабочiе такъ кидали бочата что о перегрузке можно было знать, находясь за полверсты оть места.

Набивка ледниковъ льдомъ производится основательно, но это уже только благодаря усиленному надзору агента. Хотя въ постановке этого дела тоже не безъ курьезовъ.

Вотъ, напримеръ, какъ производится набивка въ Рязани (М.—К. д.) На набивку берутся paбoчie съ ремонта пути, причемъ, если они проработают
5 часовъ—считается за день,
3 часа—полдня,
меньше— работа ничего не стоитъ.

Такъ что оценка набивки производится по времени, на нее употребленномъ, и рабочие естественно стараются растянуть ее возможно дольше, чтобы темъ избегнуть работъ за этотъ день по ремонту; поездъ же темъ временемъ стоить и прибавляется еще несколько часовъ опозданiя.

Между темъ. судя по приказу - (который опять таки хотя и не относится къ М.-К. желдор, но на ней долженъ вызвать соответствующее распоряжение)

"поездъ набивкой льда ни въ коемъ случай задерживаться не можетъ".

Относительно лучшей постановки дела въ этомъ отношенiи и сиб. доpoгe следовало бы позаботиться, такъ какъ и на ней задержки поезда, бываютъ именно изъ за набивки льда.


Въ завершенiе всего сказаннаго, следуетъ упомянуть еще о мерахъ борьбы съ кражами масла и проч.

Обращаемся къ тому же приказу:

"боченки съ масломъ должны быть снабжены пломбами отправителя на концахъ бичевки, которою зашита рогожа, съ двухъ или четырехъ угловъ обшивки боченка, смотря по надобности Пломбы должны содержать въ себе указанie фирмы отправителя и номерь, за которымъ фирма эта зарегистрирована Правительственными Инструкторомъ молочнаго хозяйства. Бичевка, которой зашита рогожа, облегающая боченокъ, должна быть цельная".

Сказано много и сказано не на воздухъ, такъ какъ мера пломбировки играеть весьма важную роль, какъ гарантiя противъ покражи масла изъ бочатъ, будь то во время ли подвоза его къ станцiи отправления или на самихъ станцiяхъ.

Пломбе же служить отчасти и гарантiей за качество масла, такъ какъ, если бы оно везлось въ надлежащихъ условiяхъ, о чемъ можно было бы судить по путевому рапорту агента, сопровождающаго поездъ. въ которомъ отмечается (т е. должна отмечаться) температура, время снабженiя льдомъ и вообще характеръ всего пути, и оказалось испорченнымъ, то дорога за порчу уже ни въ коемъ случае не oтвечала бы и виноватъ въ порче былъ бы самъ отправитель, который и отправлялъ бы масло въ надлежащемъ виде.

Къ со жалению, ничего этого нетъ и въ настоящее время бываютъ случаи покражи масла какъ это уже не разъ замечалось и стациями отправлешя и на конечныхъ станцiяхъ—какъ Рига.

Но замечается это чисто случайно и ничемъ не гарантируется возможность подобных открытий cамимъ адресатомъ

Что за причина?

Говорять, что для отправителей пломбировка стоить слшикомъ дорого.

Врядъ ли. Только следуетъ сказать, что вообще фирма, накладывая пломбу на свое производство, темъ самымъ подписывается подъ нимъ, ручаясь за его качество.

Наши же маслодельныя фирмы, вероятно, не рискуютъ делать это, не ручаясь за свой товаръ.

Еще несколько словь объ агентахъ-проводникахъ масляныхъ поездовъ.

Введя эту должность, сибирской дороге следовало бы ознакомить съ нею другiя дороги.

Агентъ, сопровождая поездъ, собственно говоря, находится въ положенiи проводника „живности", поэтому, вероятно, и вагонъ, предназначимый для него—товарный 40 чел и 8 лош. какъ это делается на той же злополучной М - К. дороге (да и на остальныхъ только въ последнее время стали давать классные вагоны)

Положенiе проводника „живности" даже лучшее, такъ какъ подобные проводники помещаются въ приспособленной теплушке съ печью и имеютъ возможность, по крайней мере, отогреться въ осениiя холодный ночи.

Агентъ же, получивъ обещанiе въ управленiи сиб. дороги, что будутъ даваться хорошiе вагоны, не ожиданно оказывается въ положенiи тары.
Кроме того, къ исполнению имъ своихъ обязанностей тоже относятся странно. Не смотря на то, что напр., вскрытiе вагона, составленiе актовъ и протоколовъ должно производиться въ присутствiи агента, все это делается безъ него и если онъ самъ случайнымъ образомъ окажется на месте и заявитъ о томъ, что ему надо, напр., подписаться подъ протоколомъ,— подиишется и то после пререканiй.

Вообще вся его обязанность сводится къ набивке льда и только.

Хорошо бы было, если бы сиб. ж. дорога обратила серьезное вниманiе на ту часть путевыхъ рапортовъ агентовъ, которая называется

„Подробное донесенiе о выполненной перевозке до Риги".

А такихъ „донесенiй", вероятно, не мало.
Бывшiй агентъ.

Статья в "ВН" от 6 августа 1958 года.

1. Спасенные документы

Сидели журналисты, толковали об интересных темах.

— Среди старых историй можно найти любопытные факты. — задумчиво сказал один. — Проследить бы историю чего-нибудь самого старого в городе. Скажем, первой школы...

— Давно написано, — охладили его. — Первая школа, первая учительница — об этом все знают. Начали строить поселок возле моста, там же возникла и школа. Году в девяносто третьем.

Но тема понравилась и не давала покоя. В архиве, в гороно — всюду подтвердили: — Новых документов о первой школе нет, а старые давно известны.

И тут один из педагогов назвал имя Юдина. Старый педагог 63-й школы когда-то обмолвился, что у него хранятся интересные документы о первой новосибирской школе.

Отправились к нему.

— Георгий Иванович тяжело болен. встретила нас его супруга. — Больше года в больнице...

Сама она никаких документов без мужа не даст.

— А в больницу можно зайти?

— Попробуйте...

Тяжелый порок сердца приковал старого учителя к постели. Но, узнав о цели нашего прихода, Георгий Иванович оживился:

— Сам хотел, да болезнь скрутила. Очень рад, что документы увидят свет. Есть у меня интересные данные. Здесь, возле школы, стояла ветхая церковь. Однажды она загорелась. Спасая вместе с другими церковную рухлядь, нашел я папку с документами. Остальные, видимо, сгорели. Я напишу записку жене, она вам покажет бумаги.

И вот у нас в руках пожелтевшие страницы, печатные и рукописные. Их не так много. Но они рассказывают историю, пока еще мало известную.

2. На месте Кировского района

Тысячи гектаров земли заняли цеха заводов имени Ефремова и Кузьмина. «Сибсельмоша», олово-завода. Просторные улицы многоэтажных домов, корпуса институтов. башенные краны... А между ними нет-нет да и проглянет последний пустырек, где буйно растет лебеда, где дерном покрыты давние-давние борозды гулявшего здесь когда-то плуга. На месте нынешнего Кировского района лежало несколько убогих деревень. Они гораздо старше Новониколаевска. Две улицы одной из деревень — Бугры — сохранились и сегодня. На одной из этих улиц, в пойме речушки Тулы и стоит старинное бревенчатое здание. Его сруб поставлен здесь в 1862 году. Это и есть самая старая школа на территории нашего города. О ней рассказывают документы. спасенные от пожара.

3. „Уезда Терпигорева, из смежных деревень"

В первый же год после отмены в России крепостного права Томский уездный училищный совет получил челобитную крестьян Бугринской волости. Крестьянский сход просил дозволить им открыть и содержать на свой счет начальную школу, где бы можно было детей обучить хоть начаткам грамоты. Просили об этом крестьяне деревень Бугры. Вертково, Мало-Кривощёково, Ересна, Верх-Тулинская, Толмачево, Огурцово, Нижние Чёмы и Выселки.

В 1862 году в небольшой хате крестьянина Безмылова было открыто Кривощековское церковноприходское училище.

До нас не дошли документы первых лет его жизни. Но вот они лежат — спасенные от пожара списки учащихся за 1896 — 1913 годы. Они свидетельствуют, что ежегодно училище выпускало от двух до 10 человек. В годы накануне первой русской революции — 1903—1904 — училище не выдало ни одного свидетельства. За 18 лет — с 1896 по 1913 год — его закончило 86 крестьянских детей, или в среднем 5 человек в год...

А вот «личный состав» педагогов: законоучитель дьякон Амфиан Европейцев и учительница, жена крестьянина. Лидия Александровна Шмакова, обучавшаяся в Томской женской гимназии.

Худо жило Кривощековское начальное училище — крохотный огонек просвещения, затерянный в глуши сибирских сел. Среди сохранившихся документов — протокол заседания Томского уездного училищного совета от 1913 года (а как же было еще раньше!) — «О ненормальных условиях существования сельских начальных школ». Обследование показало: «...в небольшой крестьянской избе. отапливаемой переносной железной печью, помещается училище. В такой школе и темно, и тесно, и душно; тут же в углу свалены шубы учащихся; часто в таком помещении пройти нельзя между ученическими столами. Рядом. в соседней избе, живут хозяева с детьми, откуда приходит в класс и шум детей и аромат крестьянского жилья. Могут ли при таких условиях занятия быть продуктивными? Конечно, нет».

В таком, и даже худшем состоянии Кривощёковская начальная школа, содержавшаяся на средства крестьян. просуществовала много десятков лет.

А вот еще одна выцветшая рукопись. В 1903 году сельский сход принял «приговор», в котором говорилось: «...наша сельская школа приходит уже в ветхое состояние. ...почему мы и желали бы, чтобы наша сельская школа была преобразована в училище Министерства народного просвещения... ибо в настоящее время мы не имеем средств по случаю неурожайных прошлых лет...»

Впоследствии школа получала некоторую денежную помощь от правительства.

Это было время, когда мост уже соединил оба берега Оби. и на правом берегу начал расти будущий Новосибирск.

4. История имеет продолжение

Смешно сравнивать, даже приблизительно. размах народного образования в наши дни и в те годы, о которых рассказано. Кривощёково стало Кировским районом. Через месяц за школьные парты в этом районе сядут более 20 тысяч школьников. И им небезынтересно будет узнать о самой первой школе на территории района, чей ветхий сруб и сегодня стоит на улице Тульской.

В 1901 году, после многократных реконструкций, левая сторона школы осела и грозила обвалиться. Ее перестроили и заселили жильцами, а рядом выстроили новое здание. В 1935 году было выстроено второе, а в 1937 году — третье. Теперь, в этих помещениях находится 63-я школа, которая через четыре года сможет отмечать свое столетие...

Историческому кружку этой школы неплохо бы заняться сбором материалов по истории родной школы.

Говорят. где-то в частных руках хранятся еще кое-какие документы о нашей старейшей школе. Если это так, то мы просим сообщить о них в редакцию или в архив. Документы, находящиеся в нашем распоряжении, мы также передаем в Новосибирский архив, выполняя волю ныне покойного их владельца. старого педагога Г. И. Юдина.

История первой школы на территории Новосибирска должна иметь продолжение.

Е. ФРЕИДЕНЗОН,

В. БЫКОВ.

Маскаро́н (фр. mascaron, иногда фр. macaron — макаро́н, от итал. mascherone — «большая маска» (итальянский суффикс «-one» означает преувеличение)) — декоративный элемент, в отличие от обычного понятия «маска» означает изображение, включённое в архитектурную или иную пространственную среду. Как правило, это горельефное изображение маски мифологического персонажа или мифического существа, помещённого на замковый камень арки либо сандрика или наличника оконного или дверного проёма. Маскароны, в отличие от устрашающих гаргулий, могут иметь комический, нейтральный или романтический характер. В России маскароны появились в архитектуре петровского барокко начала XVIII века, сохранялись на протяжении всего XVIII столетия и получили наибольшее распространение в архитектуре классицизма и неоренессанса XIX века.

После училища Курицын около трех лет работает на частных золотых промыслах. Для него, испытывавшего проблемы со здоровьем (хроническая пневмония), данная работа была противопоказана.

Он перебирается в Томск, где зачисляется временным конторщиком Стола заказов

Материальной службы Управления Сибирской железной дороги с 22 марта 1901 г. с окладом содержания 360 р. в год.

Ничего не известно о личной жизни Курицына.

Свидетельства на этот счет на редкость неточны и противоречивы.

С одной стороны, его собратья по перу Г. Гребенщиков и В. Шишков говорят, что он обременен большой семьей.

С другой, в послужном его списке отмечено в графе «семейное положение
холост.
Во всяком случае, до 1903 года. Между тем известно, что в 1903, 1908 и 1910 гг. он подавал прошение о предоставлении ему нескольких дней отпуска по семейным обстоятельствам.

Как бы то ни было в свидетельстве о смерти отмечено, что прямых наследников он не имеет.

О характере работы Курицына на новом поприще можно только догадываться, но из его послужного списка видно, что это был старательный, добросовестный и дисциплинированный чиновник.
За время службы взысканий не имел, повышался по службе (с сентября 1902 г. он уже переведен штатным конторщиком материальной службы).
Более чем скромного жалования на съем квартиры, на оплату услуг врачей, на поездки для лечения не хватало.
Пришлось подрабатывать литературным трудом, благо имея несомненный талант литератора. Ситуацией воспользовался известный поэт и издатель Всеволод Алексеевич Долгоруков (Всеволод Сибирский)
Издаваемые им журналы «Дорожник по Сибири и Азиатской России», а затем «Сибирский
наблюдатель», познавательные по характеру, вызывали определенный интерес у читателей. Однако Долгорукову-предпринимателю хотелось большего. Приступая к изданию еженедельника «Сибирские отголоски», он решил, что лучшей приманкой для читателя был бы развлекательный роман на местном материале – с тайнами, погонями, убийствами. Почувствовав в Курицыне недюжинный дар беллетриста он предложил ему написать такой роман. Разумеется, за хорошее вознаграждение. Получив согласие Курицына, он
поставил жесткое условие: автор должен был выдавать каждую неделю по главе. Материал для романа он черпал из уголовной хроники, из рассказов торговых людей и ямщицких побасенок, дополняя собственными наблюдениями за бытом и нравами горожан. Невымышленные городские и пригородные места, улицы и переулки, томские гостиницы придают произведению живость и достоверность, вызывают толки, будоражат
интерес, в том числе и краеведческий. Подражая Всеволоду Крестовскому, автору «Петербургских трущоб» Валентин Курицын назвал свой роман «Томские трущобы» и подписался псевдонимом «Не-Крестовский», в то время как многие его стихи и рассказы публиковались под другими псевдонимами: «В. К. Кур», «Валентиницын», «Дон Валентино».
Курицын, В. В.
Томские трущобы. - Томск, [1990] После журнального варианта в 1906 году «Томские трущобы» вышли отдельной книгой в 1500 экземпляра
Тираж разошелся необычайно быстро – за два месяца. Роман вызвал неоднозначную реакцию читающей публики и литературных критиков. Во всяком случае, на бытовом уровне «Томские трущобы» вызывали неподдельный интерес и зачитывались до дыр. Читатели настойчиво требовали продолжения романа.
Крестовский не заставил себя ждать. В 1908 году наряду с переизданием «Томских трущоб» выходит новый роман «Человек в маске», который следует рассматривать как составную часть общего романа «Томские трущобы». При жизни автора эти книги были изданы еще раз. При этом интерес к ним не ослабевал.
Не-Крестовский написал еще несколько авантюрно-криминальных романов, не переизданных до сих пор.
«Томский Шерлок Холмс» об известном томском полицейском и литераторе П. П. Аршаулове, «Тайны томских ночей» с интригующими названиями глав: «Загородная кража 285 тыс. руб. из почтового вагона», «Туз предвестник смерти», «Загадочная драма в поезде», «Тайна прекрасной незнакомки», «В вертепе порок страстей». В общем, все в рамках закона жанра.
В 1910 году «Сибирские отголоски» опубликовали еще один роман Не-Крестовского (последний) «В зареве пожара», о черносотенном погроме 1905 г., отличающийся от предыдущих романов публицистичноситью содержания. Автор не мог не отозваться на это трагическое событие, в результате которого погибли десятки людей и сгорело здание Управления железной дороги, служащим которого он был.
Валентин Владимирович Курицын умер 16 января 1911 г. после продолжительной изнурительной болезни в Заразной больнице по Ново-Больничной улице на Плетневской заимке.
Как бы ни относилась к Курицыну компетентная публика, как бы ни оценивались стихи и проза нашего писателя-земляка, несомненно одно – мы имеем дело с ярким, самобытным талантом, внесшим весомый вклад в сокровищницу сибирской, да и не только, литературы.
По материалам: Зильберман, Ю. Я. Памяти поэта и писателя В. В. Курицына (Не-Крестовск
В журнале «Сибирский наблюдатель» были опубликованы рассказы и очерки В.
Курицына: «Катя», «В гостях у «летучки», «Богатые знаки», «Подлость», а
также стихотворения в прозе, «Невозвратное» (из «альбома силуэтов») и др.
Также Курицын был желанным автором в различных сатирических журналах: «Ерш»,
«Бич», «Бубенцы», «Негативы». В период первой русской революции он писал острые,
политически отточенные фельетоны.