Ну, как же без браку-то? А когда я стану старый, больной и никому не нужный, то встанет вопрос насчёт того самого стакана... Кто ж его тогда нальёт да поднесёт-подаст во мои дрожащие во рученьки? Ведь старуха -то моя из дому выгонит меня, старого, больного да несчастного. И не станет наливать она стаканчика, моего стаканчика заветного. Не подаст тогда она испити мне его влаги вожделённой той, живительной. Насмехаючись над древней моей немощью, скажет мне она таковы слова: "Уходи ты, старый хрен, теперь подалее! Чтоб глаза мои тебя не видели! На хрена сдались мне мощи твои немощны с бородой седой твоей, трясущейся?". И пойду я один, бос да во рубище ветхом, солнцем палимый да дождями мочимый, ветрами овеваемый да снегами покрываемый, гладом изнуряемый да жаждою истомляемый. И сложу я кости свои старые невесть где: во чащобе ли лесной да тёмноей, среди зыбей ли болотных да трясин бездонных, во поле ли - полюшке, коему конца-края несть, на горе ли - горочке седоглавоей, что за тучей сизою сокрылася, али во пустыне знойноей да середь песков сыпучих... И чёрен вран мутны очи мои выклюет, и гадок червь пожрёт плоть мою бренную, и никто не схоронит мои белы косточки, да не проронит чисту слезу над могилкою... Только бела берёзка, тонкая да плакучая, под вей-ветрами над мною наклонится, да соловей, пташечка залётная, звучну песнь свою пропоёт-просвищет... А старуха та, меж тем, воспрянет жизнею, приведёт к себе она на новый срок парня нового, младого да удалого. И навяжет таковы ему условия, чтоб до гроб-могилы одного из них послужил он ей и верою, и правдою. Дабы был ей мужем верным-стенокаменным, и любовником горячим-страстноогненным, и добытчиком проворным да удачливым, и советчиком смышлёным да прозорливым. Согласится паренёк на тех условиях, о конце старухи скором помышляючи, да судьбой зелой не будет суждено ему до момента до того дожить счастливого, и сойдёт он во могилу, - во сыру землю, о старухиной, о тайне не поведавши. И ещё немало добрых молодцев у старухи будут жить в любовниках, и они все сложат буйны головы, до преклонных лет дожив, до самой старости. А старухина-то тайна во стакане том, что не даст она испити мне на склоне дней, и покуда не иссякнет